Осторожно, крадучись пробирались мы вдоль реки. Идти нам мешали густой подлесок и большие камни на каждом шагу, прибитые к берегу паводком в период дождей. Приходилось все время смотреть себе под ноги, и тем не менее Т. К. Джон ухитрился угодить левой ногой в незаметную сверху яму с болотной водой. Черная трясина украсила его парусиновые брюки до самого колена, он тихо выругался на крио, но и не подумал возвращаться. Галерейный лес утопал в пышной зелени — так много здесь влаги; высокие деревья даже сейчас, в разгар сухого сезона, были одеты совсем свежей листвой. Стая крошечных мартышек — талапойнов — с громкими криками бросилась наутек. Эти смешные зверушки с ушками торчком немного больше наших белок. К сожалению, в чащобе, через которую мы продирались, нечего было и думать заснять этих пострелят.
Кряхтя, мы взобрались на высокий склон, чтобы лучше видеть долину Рокела, и на удобном месте остановились. Здесь по воле стихии образовалась небольшая просека: молния ударила в огромное дерево, а оно при падении сломало несколько соседних стволов, как спички. Мы влезли на расщепленный ствол и внимательно оглядели местность в бинокль. В сумбурном переплетении растений было очень трудно различить отдельных птиц; сначала мы и вовсе ничего не видели. Затем на другом берегу по вершинам деревьев с шумом пронеслась маленькая стая обезьян — как мне показалось, тонкотелов. Может, они давно нас заметили и не теряли из виду, а теперь, воспользовавшись тем, что мы сели, спасались бегством, хотя нас разделяло огромное расстояние. Такое начало не сулило охотникам с фотоаппаратом ничего хорошего.
Немного погодя мы увидели стаю мартышек-диан. Броской светлой шерстью в виде воротника эти большие сильные животные напоминают испанских грандов. К сожалению, в Сьерра-Леоне численность диан сильно уменьшилась: местные жители охотятся на них из-за вкусного мяса. Естественно, эти красивые обезьяны боятся человека. Снять этих животных на воле, в лесах Западной Африки, — редкая удача для фотографа.
Не знаю, сколько времени мы сидели неподвижно, внимательно вглядываясь в окружающий лес, но в конце концов наше терпение было вознаграждено. Мы услышали пронзительные птичьи крики «йе, йе, йе!», и над нашими головами пролетела стая стройных кривоклювых с поразительно длинными хвостами. Птиц было не меньше двадцати, а то и все тридцать. Мы разом вскинули бинокли и ясно различили ярко-красные клювы и у некоторых особей — вероятно, самцов — узкую черную полосу на светло-зеленой шее. Сомнений не оставалось: это кольчатые, или ожереловые, попугаи. Они описали красивый круг, и стая снова пролетела над нами к противоположному лесистому склону. Т. К. Джон обрадованно хлопнул меня по плечу: вот, мол, как повезло! Раньше я видел этих красавцев только в зоологическом саду, но это совсем не то, что наблюдать их в девственном лесу Западной Африки. Я еще продолжал радоваться про себя, когда увидел направлявшуюся прямо на нас другую стаю попугаев. Они с оглушительными криками расселись на соседних деревьях. Т. К. Джон взволнованно толкнул меня в бок. Я с трудом поверил своим глазам: перед нами сидели серые попугаи — жако. Мы старались совсем не шевелиться, Птицы покачивали короткими красными хвостами, слегка приподнимали серые крылья, словно вытряхивая пыль из перьев, и весело пересвистывались, как стая скворцов. Серых попугаев я также видел только в зоопарках, и мне бросилось в глаза, что здесь, в родном лесу, эти прекрасные птицы гораздо резвее.
Один из попугаев сел на несколько метров ниже своих сородичей, на довольно слабую ветку, которая под его тяжестью качалась вверх и вниз. Не теряя ни секунды, я поднял камеру с пятисотмиллиметровым объективом «Орестегор», резко вскинул аппарат и тут же щелкнул. Клакс! На мое счастье, жако ничего не заметил. Его внимание было приковано к стае, возившейся над ним в кроне дерева. То и дело он взглядывал вверх, чуть ли не выкручивая маленькую круглую головку с характерными белесыми пятнами вокруг глазниц. Видимо, ему не нравилось место, где он сидел. Судя по его поведению и клюву, красному, цвета свежего мяса, я решил, что это — молодая птица из последнего выводка: у старых попугаев клюв темнеет, становится почти черным. Вскоре мой попугай пронзительно вскрикнул, засуетился на своей ветке и, ловко помогая себе крепким клювом, вскарабкался на соседнюю развилку. В это время его сородичи тщательно чистились, издавая своеобразные звуки. Только тут я заметил всюду под деревьями грязно-белые известковые пятна: случайно мы обнаружили спальню попугаев.
Серые попугаи благодаря своим поразительным лингвистическим способностям пользуются широкой популярностью в качестве комнатных птиц. Известны экземпляры, которые, находясь в неволе с раннего возраста, знали больше шестидесяти слов. Жако замечательны еще и тем, что при хорошем обращении нередко живут дольше среднего возраста человека.
Я сделал еще несколько снимков, но освещение быстро ухудшалось: солнце стояло уже очень низко, приходилось работать с открытой диафрагмой. Вдруг раздался оглушительный крик — так у нас кричат сойки при виде охотника. Серые попугаи, безусловно, нас обнаружили. Они вытягивали шеи по направлению к нам и отчаянно ругались. Наверное, они всполошили пол-леса. В конце концов вся стая, продолжая громко кричать, перелетела на другой берег, и еще долго не могла там утихомириться. Их возмущение очень позабавило Т. К. Джона, он смеялся, тряся головой и растирая затекшие ноги. Я же был счастлив, что нам так повезло, но не мог избавиться от беспокойства. А вдруг снимки не получились?
Когда через час мы вышли к водопадам Рокела, солнце уже зашло. Френсис Конте сидел с сонным видом на теплых скалах. Позевывая, он сказал, что опасался, не остались ли мы ночевать в лесу… Предстоял трудный путь обратно в безлунной ночи. Но нам это казалось пустяком после того, как мы видели столько интересного в девственном тропическом лесу на реке Рокел.
ПАСХАЛЬНЫЕ ДНИ В БУШЕ
Никогда бы не подумал, что и в Африке солнце иногда перестает светить. Вот уже два дня, как его жгучие лучи тонут в грядах беспросветных серых облаков, плотно затянувших все небо. Вчера во второй половине дня несколько часов подряд даже накрапывал дождик. В результате сегодня, т. е. всего день спустя, крылатая рать насекомых по крайней мере удвоилась. Трудно себе представить, какое действие оказывают в тропиках несколько капель воды. То и дело я нажимаю на распылитель с противомоскитным средством, меня уже мутит от его запаха, но все мои старания напрасны, жалящее воинство непрестанно получает новые подкрепления. Стараюсь без всякой надежды на победу, тем более что большинство африканских домов в глубинке лишено противомоскитных приспособлений. Для полноты картины следует добавить, что утром и вечером влажность воздуха увеличивается до предела и тягостная духота становится невыносимой.
Я использую пасмурные дни для приведения в порядок моего многострадального гардероба. Две пары штанов нуждаются в срочном ремонте: после прогулок по бушу на них образовались живописные дыры в виде треугольников, а на безжалостные стирки Сури они реагировали тем, что разошлись по швам. На рубашках недостает многих пуговиц. Чистосердечно признаюсь, мое швейное искусство намного ниже европейских стандартов, во всяком случае, ниже требований, предъявляемых женами в Европе к нам, мужьям, но здесь, в Теко, я герой! Как только я с иголкой в руках сажусь и начинаю слишком толстой ниткой зашивать шов на штанине, вокруг немедленно собираются любопытные зрители. Среди них присутствует и несколько девушек из деревни, которые часто навещают Сури. Они с удивлением наблюдают за моей работой, а иногда даже возгласами выражают свое восхищение. Конечно, я чувствую себя польщенным. Роза, хорошенькая девушка из народности темне, в красных серьгах, с покрытыми красным лаком ногтями, неизменно дает мне понять, что я ей вполне подхожу. Сури же, когда я шью, приходит в особенно веселое расположение духа и рассказывает про меня смешные, по-видимому, истории, потому что девушки хихикают не переставая. Хотел бы я знать, что этот плут про меня плетет! Но Сури говорит только на своем родном локо, на темне, менде и немного на крио.