Но Хассан не растерялся. Он отпустил несколько галантных комплиментов, вогнавших ее в краску. Какая женщина может против этого устоять? Она засмеялась кудахтающим смехом, на темном лице блеснули белоснежные зубы. Но самое главное — она подняла шлагбаум! Путь был открыт, мои африканские приключения могли начаться. Между тем «надежное место» оказалось действительно надежным. Из моего объемистого багажа не пропало ни одной вещи.
ФРИТАУН С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА
Жительница Фритауна
Из порта в город ведет улица, мягкой дугой поднимающаяся вверх. Фритаун широко раскинулся на крутых склонах гор Западной области, которые здесь, в ее западной части, террасами спускаются к Атлантическому океану. Такое расположение придает городу своеобразный характер.
С моря издалека видны как символ города расположенные высоко в горах белые фасады знаменитого колледжа Фура-Бей, самого старого университета Западной Африки. Его основали в 1827 году англикане — члены Церковного миссионерского общества — в качестве богословского учебного заведения для подготовки широких контингентов африканских священнослужителей, на которых со временем предполагалось возложить миссионерские функции. В 1876 году богословская школа была присоединена под названием колледжа Фура-Бей к университету в Дарэме, и с тех пор английские преподаватели систематически надзирали за успехами африканских студентов. Впоследствии были основаны и другие факультеты. В 1967 году Фура-Бей освободился от своих опекунов, порвал с Дарэмским университетом и стал самостоятельным Университетом Сьерра-Леоне.
«Баркас» с бодрым урчанием бежал по горячему асфальту. Нас провожали удивленными взглядами. Чем ближе к городу, тем оживленнее становилось движение.
Среди машин, подобно нам с трудом пробиравшихся по узким улицам, были представлены марки всего мира: миниатюрный «Фольксваген», «Москвич», «Рено», «Фиат», «Моррис», «Лендровеп», «Тойота» — вплоть до американских лимузинов. Последних, правда, было мало: им всегда трудно найти место для стоянки. По официальным данным, в 1970 году в Сьерра-Леоне насчитывалось около двадцати пяти тысяч личных машин, грузовиков и автобусов, мотоциклов же было не больше двух тысяч. Еле двигавшийся хвост машин все чаще останавливался — это регулировщики пытались разгрузить боковые улицы. Я уже начал было недоумевать по поводу странной манеры езды сьерра-леонских автомобилистов и хотел обратиться за разъяснениями к Хассану, который сидел рядом, уткнувшись в правительственную «Дейли мейл», когда на перекрестке вдруг обнаружил причину заторов на дорогах. «С 1 марта — правостороннее движение» — вещали с плаката гигантские буквы. Чемч же удивляться, если в Сьерра-Леоне только пять дней назад было введено правостороннее движение.
Теперь я понял, почему водители впереди меня, воспитанные в традициях левостороннего движения, подъезжали к перекрестку сверхосторожно и с небывалой в Европе предупредительностью охотно уступали дорогу любому, кто выражал хоть малейшее желание проехать первым. Положение регулировщиков тоже было незавидным: они делали жесты, которые с равным успехом могли означать и направо и налево.
Умение африканцев носить тяжести на голове,
граничащее с искусством,
неизменно вызывает удивление
«Держись правой стороны», — настойчиво напоминали задние стекла всех автомобилей едущим за ними. Введение правостороннего движения обсуждалось целых два года. Сначала столь кардинальная реформа правил уличного движения всех пугала, но Сьерра-Леоне окружена государствами с правосторонним движением, и под давлением местных деловых кругов правительство решило ввести его и у себя.
Из стран Западной Африки, подчинявшихся некогда английским властям, теперь только в Гане ездят по левой стороне. Гамбия еще в 1970 году приняла международный порядок движения.
У большинства водителей было напряженное выражение лица, и это меня забавляло. Но как я удивился два месяца спустя, прочтя в полицейском бюллетене, что введение правостороннего движения прошло без единого смертного случая, что не было даже ни одной серьезной аварии! Это, несомненно, говорит об отличной организации. И в самом деле, тысячи молодых людей с белыми повязками на рукаве помогали полиции регулировать движение на всей территории Фритауна. Но, конечно, и этого было бы мало, если бы не дисциплинированность и самообладание водителей.
А как они были внимательны! На буквально кишащих людьми улицах Фритауна непрерывно раздавались автомобильные гудки. Но пешеходы, явно пренебрегая ими, вели себя как некоронованные короли улицы, для которых никакие законы не писаны. Если возникал конфликт, заранее было ясно, что виноват водитель. В этом была, разумеется, известная логика, но каково бедным водителям!
Поток автомобилей, то и дело замиравший, вынес нас на широкую Уэст Морлэнд-стрит. И тут же вся колонна машин затормозила. Улицу с трудом переходил маленький мальчик с грузом тяжелых поленьев метровой длины на голове. За ним совершенно непринужденно шли две мамаши с младенцами за спиной. Очаровательные детишки, крепко привязанные широкими платками, с любопытством озирались вокруг. Этот способ переноски детей, чрезвычайно удобный, имеет давнее происхождение. Кто мог нянчить детей, когда женщины работали в поле? На их спинах беспомощные малыши находились в безопасности, а у женщин освобождались руки. В таком положении детям ничто не угрожало — ни дикие звери, ни охотники за рабами. Даже сейчас в Сьерра-Леоне мало детских колясок, и вряд ли они здесь нужны!
Живой символ Фритауна —
гигантское хлопковое дерево
После магазина «Сьерра-Леоне хаус», который, радуя глаз, возвышается над старыми домами колониального стиля, начинается административный квартал. Здесь, в центре политической и экономической жизни Сьерра-Леоне, находятся скромная резиденция премьер-министра, внушительный дворец губернатора, современное здание министерств, полицейское управление, крупные банки и правления богатых компаний по добыче алмазов «Нейшнл дайамонд майнинг компани» (ДИМИНКО) и «Дайамонд корпорейшн Уэст Африка» (ДИКОРВАФ). Оба здания компаний оборудованы самой современной сигнализацией и тщательно охраняются. Еще бы, ведь в их сейфах скрыты миллиардные ценности.
В конце улицы мы увидели живой символ города — гигантское хлопковое дерево — сейбу. Зрелище поразительное! Толстые узловатые ветви простираются даже над высоким зданием суда по соседству. Великан имеет в высоту около пятидесяти метров, а периметр основания, рассеченного могучими досковидными корнями, не меньше двадцати метров. Никто не знает точно его возраста. Может быть, дерево стояло уже в XV веке, когда здесь высадились португальцы.
Я люблю старые деревья. История их жизни часто удивительна, под сенью их крон в прежние времена происходили порой важные события. Во Фритауне рядом с гигантской сейбой находится «дворец правосудия». Только ли по воле случая? Хассан этого не знал.
Мы двинулись дальше, но Хассан почти тут же попросил опять остановиться и показал на новое современное строение:
— Наш почтамт. Зайдем спросим, нет ли новых марок.
Хассан обещал своим лейпцигским друзьям присылать все филателистические новинки. Почтовая связь явно не пользовалась во Фритауне почетом. Большой зал был пуст, служащие томились от безделья у своих окошек.
Почтовые марки Сьерра-Леоне представляют большой интерес, и не только в масштабах Африки. Они вообще ни на какие другие не похожи. Края у них всегда ровные, а формы они могут быть любой. Встречаются марки круглые, овальные, ромбические, грушевидные, многоугольные и даже совсем неправильных очертаний. Самые дорогие марки имеют золотой кант. Первые марки такого рода были выпущены в 1964 году.