Их изощренные методики позволяют заменять сон дыханием или потением.
Внезапное похолодание, из-за которого вспотеть не удается, может застать мага врасплох, и тогда ему придется поспать. Это значит, что он не слишком силен в магии, такое случается нередко и весьма огорчает тех, с кем случается. Например, один маг рассказывал мне, что зима в этом году началась неожиданно рано и он заснул почти на два часа. Он чувствовал себя смертельно уязвленным, и успокаивало его лишь то, что многие из его коллег уснули на целых три часа или даже на четыре.
*
В топке для собак сохраняют собачью преданность. Иначе умрет собака - и преданности как не бывало. Поэтому часто бывает, что женщины приводят своих еще совершенно здоровых собак и, обливаясь слезами, хоть и не без некоторой доли притворства, отдают их истопнику. Некоторых потом мучает совесть. Собака о чем-то смутно догадывается, но, несмотря на предчувствие, верит, что хозяйка не причинит ей зла. И совершенно напрасно. Дальше все происходит быстро, описывать я не буду. Взгляд у собаки становится влажным, она пытается оглянуться и исчезает в топке.
*
Слоны в старости становятся глуховаты. В неволе они со временем почти полностью перестают слышать. Тогда их снабжают приспособлением, о котором я ничего не знаю, кроме того, что оно возвращает им слух и называется "барабанная перепонка сухого листа". Чем дальше от слона источник звука, тем больше звук усиливается. На ночь эти перепонки у слонов нужно снимать, иначе они нервничают и видят во сне кошмары.
Утром перепонки надо вставлять обратно. И тут не оберешься проблем, поскольку старые глухие слоны угрюмы и подозрительны.
*
Продление жизни на один час гарантируется талоном ассоциации Тинан. Эти талоны можно купить; но престижнее получить их за особые заслуги. Как только вы вступили во владение талоном, к вам присылают врача и он оценивает ваши возможности. Он сам и в его лице ассоциация принимает на себя обязательство вернуть вас к жизни как минимум на час при условии, что информация будет получена не позднее двадцати четырех часов с момента вашей кончины. Я приобрел один такой талон и берег его как ничто другое. Как ни о чем другом я о нем жалею. Мне ведь теперь вряд ли удастся предъявить его в указанный срок.
*
По-моему, у них совсем нет технической жилки.
Но немногие признают это с легкостью. Они говорят, что техника антифилософична, антимагична, анти-то, анти-сё. Я объяснил одному из них устройство велосипеда, рассчитывая его удивить, но он в ответ рассказал мне, что они когда-то изобрели велосипед для букашек - игрушку, которую дарили детям, и те подолгу с ней возились. Вот и это такая же ерунда - читалось у него на лице.
*
Мысли в стране магии совсем не такие, как наши. У них мысль возникает, формируется, проясняется и потом уходит. Я очень хорошо прочувствовал разницу. У них не найдешь этих разрозненных обрывков, неясных и противоречивых идей, которые в Европе без конца залетают вам в голову, не принося пользы ни вам самому, ни всем остальным; в стране магии избавились от этих насекомых, окружив страну великой плотиной.
Только немногие особенно мощные мысли, принадлежащие магам, индийским или мусульманским аскетам, христианским святым да еще нескольким умирающим, смогли преодолеть плотину, и то весьма ненадолго.
*
Семья К. выставила на посмешище своих соседей, семью Е., заставив их зевать, причем неудержимо, безостановочно, без поблажек и передышек.
Это мелкая месть за какое-то оскорбление, нанесенное в далеком прошлом, и начала этой истории, как обычно, никто уже не помнит.
Но мстительные К., так и не простив Е., мучают их зевотой.
Не такая уж злобная месть. Но кому же нравится быть смешным?
Эта нескончаемая зевота, от которой они не в силах отделаться, постыдно просто и со всей очевидностью демонстрирует их отставание по части магии, поэтому они впали в уныние и с каждым днем становятся все грустней. Ну не могут они взглянуть на зевоту оптимистически.
В этом деле, по их мнению, затронута честь.
*
- Видите, мы не можем подойти к нему ближе: он размахивает вокруг себя цепом, как только услышит шаги. И если кто на свою голову откроет дверцу клетки и подойдет на такое расстояние, что тот сможет достать, то эту самую голову придется собирать по кусочкам. И так уже больше четырех лет. Другой бы утомился. А этот нет - он сумасшедший. Его молотильный цеп для пшеницы весит килограммов тридцать, а если еще прибавить силу, с которой он им размахивает...
- Да нет же никакого цепа! - крикнул я. - У него сейчас нет цепа, скорее держите его!
- Это магический цеп.
Я не очень-то поверил и подошел ближе. Узник в ту же минуту обрушил в мою сторону чудовищный удар, которому помешали достигнуть цели только прутья клетки, причем они тряслись и гремели, как будто по ним хватили булавой.
Я понял, что у некоторых из тамошних жителей магическая сила сохраняется и после потери рассудка. Это меня, надо сказать, до сих пор удивляет и, возможно, удивит еще кое-кого из тех, кто считает себя знатоком в сфере безумия.
*
Почему, скажите на милость, только развалюхи да самые скромные домишки трогают душу и кажутся родными, хотя жить в них, конечно, не слишком удобно, а комфортабельные здания всегда представляются враждебными и чужеродными махинами?
Магам, похоже, удалось ответить на этот вопрос, причем ответить не на словах.
У них архитектура абсолютно свободна от функциональных задач.
Никому там и в голову не придет заказать архитектору постройку, пригодную для житья. И она таковой не получится, в этом можно не сомневаться. Зато в ней можно прогуливаться или обозревать снаружи производимый ею удачный эффект, оценивая дружелюбный или возвышенный колорит, можно, наконец, проводить в ней волшебные мгновения.