Приготовив для этой цели длинные деревянные бруски, приступили к
работе. В колодце могли работать разом только трое солдат; это давало
им возможность часто сменяться, и работа подвигалась скоро.
Как это часто бывает в подобных случаях, трудившиеся над колодцем
все время переходили от надежды к отчаянию. Когда встречалось
какое-нибудь препятствие, задерживавшее их работу, они начинали отчаиваться, и только ободряющие увещания Мак-Напа возвращали им энергию.
В это время женщины, сидя у пригорка, занимались исключительно приготовлением
пищи, которую работники жадно поглощали в минуты отдыха.
Рытье колодца подвигалось, однако, медленно. К концу дня добрались
лишь до земляного слоя, который Мак-Нап надеялся прорыть к вечеру
следующего дня.
Когда наступила ночь, решили не прерывать работы. Для этого зажгли
смолистые факелы, а для женщин и ребенка была наскоро вырыта во
льду пещера, в которой они могли укрыться от ночного холода и непогоды, так как ветер переменился, и пошел частый холодный дождь.
Теперь началась самая трудная работа. Земля была так рыхла, что
невозможно было рыть, не укрепив стенок. Для этого была сделана деревянная
обшивка, удерживавшая землю. Понятно, что при таких условиях
дело подвигалось очень медленно; кроме того, приходилось постоянно
опасаться обвала и возможности быть засыпанными.
По большей части Мак-Нап находился сам внутри колодца, управляя
работой и часто погружая лом в рыхлую землю, в надежде наткнуться
на крышу дома. Но лом его до сих пор не встречал ничего, кроме
земли.
К утру было вырыто только три метра; чтобы добраться до дома, если он только не обрушился, оставалось рыть еще метров семь. Теперь
прошло уже пятьдесят четыре часа, как женщины и астроном были погребены
под обвалом.
Лейтенанту и Мак-Напу не раз приходила мысль, что несчастные
погребенные стараются, может быть, тоже отыскать путь к спасению.
Зная энергию и отвагу миссис Барнетт, нельзя было сомневаться,—если
только она осталась в живых, конечно, — что она постарается найти выход
из ужасного положения. В доме всегда находились некоторые инструменты, а рабочий Келлет отлично помнил, что он оставил там свой топор.
Может быть, узники сами роют себе проход наружу? Но, конечно, им эта работа будет еще труднее, и если, к тому же, у них имеется
недостаток в пище, а главное—в воздухе, то гибель их неминуема.
Гобсон часто прислушивался, не раздается ли где под землею звука, который указал бы на происходившую там работу. Но все было мертвенно
тихо.
С наступлением дня все принялись за работу с еще большим рвением.
Земля и песок возрастали по краям колодца по мере его углубления.
Деревянная обшивка его теперь прекрасно поддерживала землю.
Было несколько небольших обвалов, но они не причинили несчастий.
Правда, солдат Гарри был слегка ранен в голову, но он не захотел даже
прерывать работы.
В четыре часа глубина прохода достигла семнадцати метров; из них
семь было прорыто во льду и десять в земле. Мак-Нап рассчитывал, что
на этой глубине должна была находиться крыша дома, если только он
остался цел. Каково же было его отчаяние, когда лом продолжал втыкаться
лишь в рыхлую землю, не встречая никакого препятствия.
Он перестал работать и простоял несколько минут молча, глядя на
Сабина.
— Ничего?—спросил охотник.
— Ничего, — ответил плотник.—Вероятно, крыша не выдержала натиска.
Но не может быть, чтоб провалился пол чердака! Через три метра
мы должны обязательно на него наткнуться... или...
Мак-Нап не окончил своей мысли и принялся рыть с отчаянной энергией.
К шести часам вечера было прорыто еще около четырех метров. Несмотря
на это, лом Мак-Напа продолжал встречать лишь рыхлую землю.
— Несчастные!—прошептал он, схватив себя руками за голову,
Карабкаясь по поддерживающим обшивку колодца подпоркам, он выбрался
наружу.
Найдя здесь лейтенанта Гобсона и сержанта, ожидавших с невыразимой
тревогой окончания работ, он сообщил им о своем разочаровании.
— Значит, дом разрушен, и несчастные...
— Нет, нет,—ответил уверенно плотник.—Дом остался цел, в этом
я уверен.
— Но что же тогда случилось, Мак-Нап?—спросил лейтенант с полными
слез глазами.
— Вот что я думаю,—ответил плотник.—Дом устоял, но почва, на
которой он находится, не выдержала натиска и провалилась сквозь служащую
основанием острова ледяную кору! Дом не разрушен,—он провалился, и несчастные жертвы...
— Утонули!—вскричал сержант Лонг.
— Да, утонули, не успев сделать ни одного движения для своего
спасения, как тонут пассажиры корабля, разом пошедшего ко дну!
Несколько минут все трое простояли молча. Предположение Мак-Напа
было вполне правдоподобно: дом мог под тяжестью натиска проломить
лед и провалиться в море.
— Что же, Мак-Нап,—сказал, наконец, лейтенант,—если мы не можем
спасти их живыми...
— Да,—ответил плотник,— разыщем хотя бы их трупы!
Сказав это, Мак-Нап вернулся к работе, не сообщая товарищам о
своем предположении. Лейтенант тоже спустился в колодец.
Всю ночь продолжали рыть, сменяясь ежечасно, и пока люди рыли, лейтенант и Мак-Нап находились тут же, держась за подпорки.
В три часа утра заступ Келлета ударился о твердый предмет.
— Наконец-то,—вскричал солдат.—Теперь они спасены!
— Молчи и продолжай свое дело,—ответил лейтенант глухим голосом.
Со времени обвала прошло теперь семьдесят шесть часов.
Келлет и солдат Понд продолжали работать. Глубина колодца достигла
почти поверхности моря. У Мак-Напа не оставалось больше никакой надежды
на спасение несчастных.
Через двадцать минут из земли показалось одно из стропил крыши.
Плотник, схватив топор, начал поспешно рубить крышу. В образовавшееся
отверстие показалось вскоре бледное, едва узнаваемое лицо Калюмах.
— Помогите скорей!—проговорила в изнеможении эскимоска.
Лейтенант спустился в отверстие крыши. Его вдруг охватил сильнейший
холод, и он очутился по пояс в воде. Мак-Нап был прав: дом провалился
в воду. К счастью вода не наполнила чердак, а только покрывала его
сантиметров на тридцать. Значит, была еще надежда.
Подвигаясь в темноте, лейтенант наткнулся на чье-то тело. Дотащив
его до отверстия, он передал его Келлету, который узнал в нем несчастного
астронома.
Точно так же было вскоре найдено и тело Мэдж.
С помощью веревок Томас Блэк и Мэдж были вытащены на поверхность
колодца, где они вскоре начали подавать признаки жизни.
Оставалось еще спасти Полину Барнетт. Благодаря указаниям Калюмах, лейтенант нашел несчастную путешественницу в самом конце чердака, лежащую без чувств, с едва поднимающеюся из воды головою. Лейтенант
Гобсон поднял на руки ее безжизненное тело и с помощью Мак-Напа и
Калюмах вытащил ее из колодца.
Все друзья миссис Барнетт окружили ее, глядя с отчаянием на безжизненное
тело своей любимицы.
Калюмах, сама еще страшно слабая, припала с рыданиями к телу своего
друга.
Миссис Барнетт, однако, слабо дышала, и сердце ее не перестало
биться. Вдыхаемый истощенными легкими свежий воздух вскоре возвратил
ее к жизни, и она, наконец, открыла глаза.
— Помогите!—проговорила эскимоска.
Крик восторга вырвался у всех окружающих и далеко разнесся по
острову.
Полина Барнетт с усилием приподнялась. С высоты этой насыпи она
окинула взглядом окрестность, ярко освещенную первыми лучами солнца, и произнесла с каким-то страшным выражением:
— Море! Кругом море!..
Действительно, с обеих сторон горизонта, с востока и с запада, открывалось