— Милый мой Мадемба, грузи багаж… Спеши… мы выедем сегодня вечером…
Негр скрылся, тогда как встревоженный администратор воскликнул:
— Но это безумие! Мой друг, вы ни о чем не думаете, вы не должны этого делать.
— Вот так так, — сказал смеясь Беран, — если бы я был суеверен, то немедленно отказался бы от своего намерения. Вы, кажется, предвидите такой же мрачный исход для меня, как и для членов экспедиции. Это не очень подбадривает.
Райнар был бледен и молчал.
— Ну, полноте, — сказал дружески Беран, — я хочу провести с вами последние часы, мой дорогой друг. Все мои приготовления окончены, а в остальном я полагаюсь на Мадембу: он решительно чудесный малый.
— Да, — согласился администратор. — Он разумен, смел, честен и предан. Вы можете ему доверять. А я, зная, что он возле вас, буду спокойнее… В нем вы будете иметь ловкого и верного товарища. Это много значит.
Затем, немного помолчав, он добавил:
— Итак, вы окончательно решили ехать вдвоем с Мадембой? Я могу отпустить с вами еще двух других, которым я также доверяю. А вчетвером будет безопаснее.
Леон рассмеялся.
— Какие опасности? Их вовсе не существует, мой дорогой. Или, вернее, только те, которых я так опасался и которые вырастут от присутствия еще двух человек. Главная опасность — в перегруженности. А вы предлагаете еще двух негров. Нет, мой друг, я предпочту увеличить некоторые запасы.
Он смеялся, и его смех — молодой и беззаботный — придавал его физиономии что-то удивительно детское. Райнар не мог не любоваться этим человеком, его естественным спокойствием и непоколебимым огромным хладнокровием.
А Леон Беран пускался в рискованное путешествие, длинное, утомительное и опасное. Он знал, что до него трагически потерпела неудачу в такой же попытке экспедиция ученых, он не забывал, что его ждет таинственная неизвестность, быть может, безумно страшная. И он смеялся от всей души, по-мальчишески, легкомысленно.
Глава X
ДРУГОЙ ОТЪЕЗД
После завтрака оба бельгийца направились в комнату, где был заперт господин Шифт.
Когда они вошли туда, палеонтолог не двинулся из-за стола, за которым он сидел. Он все еще лихорадочно писал. Возле него скопилась куча листов, черневших исписанными строчками.
— Он все еще пишет, — удивился Беран. — Что он пишет, хотелось бы мне знать?
Они подошли к столу. Резким движением палеонтолог повернулся к ним, и на его добром лице появилась веселая улыбка. Его маленькие глаза за круглыми очками блестели. Он положил перо на стол и с чувством удовлетворения потер руки.
— Дело идет, идет на лад, — сказал он радостным тоном.
— Ах, какая работа. Только мне хочется кончить ее как можно скорее. Я так боюсь забыть какие-нибудь важные подробности или интересные указания… Я не хочу слишком полагаться на память.
— Как жаль, — прибавил он после непродолжительного молчания, — что там не было господина Норе и господина Мессена. Они могли бы сообщить мне много других подробностей.
Райнар наклонился к своему спутнику и шепнул ему на ухо:
— Любопытно, что он не говорит о Беккете. Помнит ли он, что тот умер?
— Возможно, — ответил Беран.
Ученый продолжал с еще большим воодушевлением:
— Громадная работа. И какие неизмеримые результаты. Целая революция в науке, и не в одной только палеонтологии. Геология, антропология, минералогия, ботаника, — да что я говорю? — все смежные отрасли знания испытают колоссальный сдвиг.
И, как бы удовлетворившись таким эпитетом, он повторил его еще два раза, покачивая головой.
— Да… колоссальный… колоссальный…
Беран и Райнар переглянулись.
— Что, если я ему скажу, — шепнул Беран, — что я также отправляюсь в болото? Как вы думаете, можно проделать этот опыт?
Райнар колебался.
— Бедняга. Эта новость может вызвать у него новый припадок. Сейчас он более спокоен.
— Кто знает, — настаивал Леон. — Мы все же попробуем. Если даже мои слова вызовут припадок безумия, бояться нечего. Оно не перейдет в бешенство.
— Пожалуй, попробуйте, — согласился Райнар.
Беран подошел к Шифту, осторожно положил руку на плечо ученого и произнес твердо, уверенно, с расстановкой:
— Господин Шифт, я еду сегодня же вечером на поиски Норе и Мессена. Я проеду через болото.
Мертвенно-бледный, с глазами, блестящими сквозь круглые очки, с исказившимися чертами лица, ученый, задыхаясь, встревоженно лепетал:
— Вы… вы едете?.. Несчастный… О, не делайте этого… Они там… Они вас убьют… Ах, как это ужасно. Не ездите туда, мой молодой друг… Бедный Беккет… Они его убили…