Он поднялся, чтоб подойти к негру, который приготовлял завтрак у потухающего костра. Шум падающих с откоса камней заставил его обернуться.
Пораженный увиденным, он не мог сдвинуться с места.
На опушке леса, в нескольких десятках метров от него, показались три мохнатых существа. Они бежали вдоль скалы, цепляясь за ее неровности четырьмя своими членами; скоро их нагнало и присоединилось еще одно такое существо. Пришедшие держались на задних ногах. Их спины были согнуты, узкие плечи наклонялись вперед. Грудь выдавалась, как у собаки. Голова была неповоротлива, с громадным кадыком и с очень отлогим лбом. Острые уши были похожи на уши человека и на уши шакала. Шерсть на черепе имела вид хохла, тогда как по бокам была короткой и щетинистой. Руки были относительно короче, чем это бывает у обезьян. Спина не кончалась хвостатым придатком.
Выжидая, что будут делать эти странные гости, Беран держал наготове свое ружье.
— Они, очевидно, живут в пустотах, которые я вчера заметил вдоль откоса, — подумал он, — но каковы их намерения? Воинственные или мирные?
Вновь пришедшие не двигались. Глаза у них были больше, чем у обезьян, и они пристально смотрели на белого. Кожа на лбу быстро сдвигалась и раздвигалась. Слышно было, как скрежетали их сжатые челюсти.
— Черт бы их побрал, — проворчал он. — Манифестация достаточно внушительная.
Он заметил, что в руках у них были острые камни.
— Нет сомнения, — думал он, — это еще не люди, но они не так от них далеки. То, что они без всякой опоры держатся на задних ногах, что-то необъяснимое во всем их положении, в их редких жестах, все это доказывает, что эти существа гораздо более развиты, чем гиббоны, макаки и другие четверорукие, каких я только знаю. Кроме того, эти обтесанные камни, которыми они вооружаются, едва ли единственные вещи, какие они обделывают.
Он не хотел стрелять, прежде чем эти странные существа не проявят каких-нибудь враждебных действий. Между тем они совсем не предполагали уходить. А Беран чувствовал, что нужно сниматься с места, чтоб найти какое-нибудь убежище от неминуемой грозы.
Отойдя немного назад и не теряя их из виду, он подошел к костру.
Мохнатые существа, сговорившись друг с другом при помощи хриплых звуков, похожих на рычание медведя, но очень неясных, подвинулись вперед на несколько метров, восстанавливая таким образом прежнее расстояние между ними и белым.
Рычание их привлекло внимание негра. Пораженный, он стоял с сосудом в руке, в котором приготовлял кофе из сгущенного молока, кипяченой воды и кофейных облаток.
Леону пришло в голову, что существа эти не знают, наверное, огня и должны его испугаться.
Он крикнул:
— Мадемба, возьми ветку, зажги ее и брось изо всех сил в них.
Негр повиновался.
Горящая головня упала к ногам группы и встревожила их. В несколько прыжков они были у ближайшего дерева и с удивительной быстротой взобрались на верхние ветки и скрылись в густой листве и запутанных лианах.
— Скорей, Мадемба, воспользуемся отсрочкой, чтоб успеть позавтракать и собрать наши пожитки. Необходимо найти убежище, а то я боюсь урагана.
— Меня думать также, мессиэ, — подтвердил негр.
В один миг они собрались и готовы были идти.
Без колебания, по следам, протоптанным мамонтом, Леон Беран углубился в лес, а за ним и негр.
Над озером поднимался пар. Небо было молочного цвета. Слышны были отдаленные крики оленей, мычание невидимых рогатых.
Все породы зверей были охвачены тревогой. Исследователь ускорил шаги, почти бежал, протоптанный путь через лес раздваивался. Он бросился влево, по направлению к откосу.
— Со стороны скалы, — думал он, — мы скорее найдем или выступ, или пещеру, чтоб там укрыться.
Пронесся страшный порыв ветра, с шумом пробежал по верхушкам, взвившись спиралью, неистово срывал листву. Затем наступила давящая тишина.
В лесу примолкло все. Наши путники смутно видели какое-то животное, промчавшееся во всю прыть. Даже насекомые скрывались в щели древесной коры.
Вспышки необычного бледного света прорезывали теперь лесной край. Но они казались отдаленными. Видна была уже молния, но грома не было слышно.
— Скорей, — торопил исследователь и пустился бежать, — гроза приближается.
Наконец след вывел на край леса.
Не далее, как на сто метров от них, в голой скале, они увидали выступ, под которым можно было укрыться.
Они добежали туда и, едва переводя дух, повалились на землю.
Мадемба, испуганный ревом урагана, время от времени поднимал голову, предполагая, что крылатые звери чудовищного вида сражались в облаках. Рев грозы напоминал голоса львов, заблудившихся в горах. Сверкания молнии слепили глаза. Сквозь темную клубящуюся стену паров, отливавшую фосфорическим светом, проникло журчанье ручья, в несколько минут оно было уже стремительным шумным потоком.