По временам обрушивался гром, треск поверженных деревьев доходил до слуха раньше, чем его страшный, сухой, рокочущий голос.
Вода растворяла землю, сбегала водоворотами, как будто целый океан опрокинулся с неба.
Запах грозы и растений был разлит в воздухе. Вокруг путешественников гуляли бурные волны, и вся окрестность превратилась в сплошной стремительный поток. Но в их убежище было хорошо, они не вымокли. Мало-помалу буря удалялась, шум грозы стихал. Дождь не был так част, затем совсем перестал.
Вдоль откоса бежала еще целая река, как бы спешила в лес, чтоб оттуда скатиться в ближайшее озеро.
— Подождем, пока впитается вода, почва в лесу сильно намокла. Это продолжится, надеюсь, недолго.
И действительно, на чистом небе показалось сияющее солнце. Под его лучами со всех сторон поднимался пар.
Из ближайшего леса стали доноситься голоса.
Животные торжествовали избавление.
— Мессиэ, мессиэ, — позвал вдруг негр, вышедший из убежища.
— Что у тебя там, Мадемба?
— Тебя прийти сейчас.
Леон Беран подошел. Крик изумления сорвался с его губ.
Глава X
ЖЕНЩИНА
В расстоянии около двухсот метров, продвигаясь вдоль опушки леса, к ним приближалась какая-то фигура очень большого роста, но тонкая и гибкая.
На плече у нее был каменный, видимо, очень крепкий, топор; сама она опиралась на длинный деревянный прут с наконечником, придававшим ему вид гарпуна; наконечник желтоватого оттенка, по всей вероятности, был вырезан из рога.
Род передника из какой-то гибкой коры опоясывал ее чресла и опускался немного ниже колен. Густая шевелюра, черная, как озеро в беззвездную ночь, свободно раскидывалась по ее плечам. Ее кожа, слегка бронзового цвета, всюду была совершенно гладкая. Великолепно обозначенная, крепкая грудь, округлость ее плеч и бедер, а также и развитие таза выдавали в ней женщину.
Она двигалась быстро, чего-то остерегаясь за занавесом деревьев, но чего именно, наши путники не знали. Во всяком случае, она их не заметила. Казалось, ее беспокоила какая-то опасность; по временам она останавливалась или замедляла свои шаги, чтоб что-то выследить своими напряженными чувствами.
Тряхнув нервным жестом своей шевелюрой, она опять пошла вперед. Путники могли теперь лучше ее рассмотреть. Ее кругловатое лицо отличалось матовой бледностью; ее короткая талия держалась на прекрасных, нервных, хотя и мускулистых, ногах; ее огромные глаза отсвечивали металлическим блеском; на них опускались слегка вздернутые веки, продолженные длинными ресницами под густой аркой бровей; губы — мясистые, очень красные, немного грубые, но хорошо очерченные. Все это указывало на расу стародавнюю, человечеству неизвестную, выросшую в течение тысячелетий вне соприкосновения с племенами, которые в своей эволюции стали предками нынешних рас.
Леон Беран стоял, как ошеломленный.
— Женщина, — прошептал он, оправившись от своего столбняка, — вернее, молодая девушка; ни возраст, ни материнство еще не изменили ни ее легкой походки, ни четкости ее контуров. Да, женщина. Только древние амазонки могли иметь выражение такой спокойной и грациозной силы.
Он видел, что эта женщина принадлежит к очень древней расе, но она, казалось, много превосходила низшие образцы черной расы. Сравнение между Мадембой — а он был прекрасным представителем конголезского типа — и этим поражающим видением оказывалось не в пользу первого.
Пока Беран оставался погруженным в созерцание, женщина прошла мимо их недавнего убежища, перед которым они стояли.
Внезапно из леса, спереди и сзади от нее, выскочила группа мохнатых существ, встреченных утром Леоном Бераном на берегу озера; они окружили ее, издавая хриплые крики. Женщина, в свою очередь, испустила громкий гортанный крик.
Легким скачком она уклонилась от камней, брошенных ее врагами; копье-гарпун, кинутое сильной рукой, пронзило грудь одного из нападавших, и он упал, обливаясь кровью. Пользуясь замешательством, вызванным его падением, она ринулась на другого и из всей силы ударила его своим топором по черепу. Череп разбился вдребезги. И сейчас же бросилась снова, замахнувшись топорам на третьего, но была поражена пущенным в нее сзади камнем. Он попал ей в руку и глубоко ее поранил; рука немедленно покрылась кровью.