Усевшись на порфировой глыбе, он стал осматривать окружающую местность.
Массив простирался на ширину в несколько километров. Противоположная сторона упиралась в совершенно гладкую стену, на вершине которой не было никакой растительности.
А дальше, на довольно большом расстоянии, начинался лес.
Он пошел по возвышенности дальше, до расщелины, которая, разрезая скалу, служила подступом к платформе, ведущей в пещеру.
Оттуда он мог своими глазами проследить течение реки на очень большом пространстве. Она выходила из леса, потом опять загибала туда, пройдя по ущельям скалистой местности. До известного предела он мог следить за ее изворотами и в лесу по той пустоте, какая образовывалась среди богатейшей растительности, но дальше ему уже не было видно, в какую сторону направлялось ее течение.
Потом его взгляд обратился к скалистой равнине у подножия массива.
— Галерея, которую я открыл, должно быть, оканчивается как раз там, внизу, а может быть, даже ведет в лес.
Он пошел обратно, стараясь вычислить, на какое пространство и на какую глубину возвышался порфировый кряж. Но взор Берана не мог этого уловить.
— Так как непосредственный спуск к скалистой равнине абсолютно невозможен — там голая отвесная стена, — то для преследования нас им придется сделать обход. И как бы быстро они ни двигались, но на это уйдет не меньше двух дней — стало быть, для нас два дня выиграны.
И, рассмеявшись, он прибавил:
— Впрочем, чтобы наш след затерялся, я знаю средство, очень простое: пересечь на плоту реку, потом этот плот разбить и идти под покровом леса вдоль противоположного берега.
Довольный своим планом, он дошел до той тропинки, по которой взбирался, и опустился вниз.
Утро только еще кончилось, но жара стояла уже страшная, как и в дни его последних прогулок.
— Хорошо сейчас выкупаться, — подумал он, и эта мысль заставила его вспомнить Мечу.
— Этот примитивный ребенок, кажется, сильно привязался ко мне. Но при той степени развития, в каком находится его мозг, впечатления подобного рода долго не держатся. Мое отсутствие в последние дни, вероятно, направило ее мысли совсем по другому направлению. Я уверен, что в настоящий момент она отдается радостям охоты.
Он вспомнил ее безукоризненную фигуру, живо представил себе красоту ее телодвижений.
— Какое чудеснейшее животное, — подумал он… — Животное… впрочем, нет, это слишком сильно сказано. У ней замечательная понятливость, если принять в расчет, на какой ступени развития она стоит. Но ее бессознательная наивность иногда все же бывает стеснительна.
Несмотря на жару, он шел быстро и скоро достиг пляжа.
Крик удивления вырвался у него.
Меча сидела у бананового дерева, где она обычно любила отдыхать. Она услыхала его шаги и, повернувшись, посмотрела на него большими глазами, в которых отражалась глубокая печаль.
Остановившись на миг, он подошел к ней и спросил ее на местном языке:
— Меча купалась?
Молодая девушка отрицательно покачала головой. Ее обычная улыбка была грустна и не открывала ее жемчужных зубов. Она продолжала смотреть на своего товарища по прогулкам тихим, но крайне меланхолическим взором.
Взволновавшись больше, чем он сам в том себе признавался, Леон Беран сел около нее, положив рядом с ней свой карабин.
В глазах молодой девушки, следившей за каждым его движением, он прочел оттенок презрения.
— Она недовольна мной, — сказал он себе, — конечно, за то, что за ее услугу, за возвращение мне оружия, я так плохо отплатил ей неожиданным проявлением полного равнодушия.
Эта мысль была ему очень неприятна.
— Но, черт возьми, ведь не могу же я объяснить ей, почему я уклонился от встреч, — раздраженно подумал он.
Однако он тотчас же подавил в себе раздражение.
— В конце концов во многих отношениях это сущий ребенок. Так и будем с ней обращаться.
Он протянул руку молодой девушке, не прерывавшей своего молчания. Она охватила ее своей и сказала:
— Меча думала: Вао сердится…
Леон Беран покачал отрицательно головой и улыбнулся ей. На этот раз в ее глазах и на губах показалась улыбка. Мягким движением она привлекла к своей груди голову молодого человека и покрывала ее своими обычными ласками — одновременно и неловкими, и грациозными.
Через некоторое время она отодвинула от своей груди голову Берана и стала долгим взглядом в него всматриваться, как бы желая прочесть его мысли. Затем она быстро поднялась, разделась, бросилась в воду и позвала туда и его.