Пройдя еще несколько шагов, Лаптев увидел какую-то смятую ржавую железяку, в которой сумел распознать рыцарский шлем с оторванным забралом. А внутри шлема скалил зубы еще один череп — теперь уже человеческий. В стороне от тропы лежали заржавевший меч, исковерканная железная перчатка, а также круглый деревянный щит, окованный стальными полосами. Этот самый щит был теперь похож на надкусанный блин, ибо все те же чудовищные зубы откусили от щита огромный кусок, сумев разгрызть не только крепкую древесину в три пальца толщиной, но и стальную оковку.
Тольку начала бить дрожь, будто его три часа в холодной воде купали. В голове метались панические мысли.
Куда же он, дурак, суется? Без меча, без лат, с одним жалким луком и стрелами, которые хоть и смазаны колдовскими снадобьями, но явно не смогут пробить даже такой щит, каким прикрывался растерзанный рыцарь! А ведь он был на коне, в латах, с мечом…
Толька остановился, лихорадочно повертел головой, прислушался. Он находился уже совсем недалеко от дна оврага. Там, внизу, судя по всему, раскинулось болото. Со склона было видно, что тропа переходит на гать, то есть на сырые, скользкие бревна, положенные на поверхность болота. По-прежнему вокруг стояла зловещая, гробовая тишина.
И вот тут-то в этой тишине внезапно послышался жуткий, протяжный рев, пожалуй, посильнее, чем звук пароходного гудка, но явно изданный живым существом. Он шел откуда-то со дна оврага, однако разглядеть, что там происходит, Толька не мог.
Впрочем, он особо и не разглядывал, потому что рев этого невидимого чудовища привел Лаптева в такой ужас, что он сорвался с места и очертя голову бросился бежать вверх по склону. Куда, зачем, почему — его это не волновало. Лишь бы подальше от жуткого места!
Однако, пробежав всего два десятка метров — вверх-то бежать тяжелее! — Толька вдруг услышал какой-то нарастающий гул, который шел откуда-то спереди, то есть с той стороны, куда он собирался удирать. Толька остановился, испуганно озираясь, — и справа и слева простиралась непроходимая чаща. Сзади, со дна оврага, примерно через каждые пять минут доносился все тот же чудовищный рев, а спереди, со склона оврага, нарастал и усиливался непонятный гул, от которого дрожала земля и тряслись вековые деревья. Западня!
Толька заметался. Он то порывался сунуться вправо или влево, но отскакивал, не в силах протиснуться через кусты и деревья, то бросался по тропе вниз, но, услышав очередной рев, поворачивал назад, то пытался вновь бежать вверх по склону, но, прислушавшись к гулу, вновь пытался соскочить с тропы в сторону. И вот, во время одного из таких метаний, вновь шарахнувшись вверх по склону, Толька увидел впереди быстро увеличивающуюся в размерах серо-бурую массу. Еще через секунду он разглядел, что это огромный, воистину чудовищных размеров кабан, ростом, весом и клыками лишь немногим уступающий молодому слону. Ощетинившись и издавая сердитые хрюки, он с огромной скоростью несся прямо на Лаптева. Орк, в которого превратился трактирщик Хлюпс, показался бы рядом с этим монстром безобидным зайчиком.
Толька про лук и стрелы даже вспомнить не сумел. Он бросился бежать вниз, к болоту, но запнулся ногой о корень, шлепнулся наземь и потерял сознание. Скорее всего — со страху.
Глава XIII
«ОХ, НЕЛЕГКАЯ ЭТО РАБОТА…»
Еще в момент падения Лаптев был убежден, ему настал конец. И очень удивился, что сумел открыть глаза, а затем услышать басовитый, но вежливый и приятный голос:
— Прошу прощения, сэр! Должно быть, я был несколько неосторожен, что и послужило причиной вашего падения. Надеюсь, вы не получили серьезных ушибов?
Интонации этого утробного баса, а также обращение «сэр» сразу навели Тольку на нужную мысль. «Сэром» его называл в этом мире только маленький Говорящий Поросенок, то есть вепренок. А это, стало быть, его папаша.
Поднявшись на ноги и задрав голову, Лаптев, наконец-то, увидел Говорящего Вепря во всей красе. Да, тут было чего бояться! Этот представитель семейства парнокопытных в холке достигал почти двух метров, а туловище шириной превосходило кузов грузовика «Газель». Клыки тянулись едва ли не на полметра, а в пасть — тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! — мог пролезть не только Лаптев, но и трактирщик Хлюпс в человеческом облике. Да что там клыки и пасть! Каждое копыто у Вепря было не меньше, чем диск колеса «Жигулей» без покрышки, а пятак — размером с суповую миску.