— Ладно, ребята, давайте не фантазировать, — подытожил Даниил, — всё решено.
— А почему его так странно зовут — Покатигорошек? — спросил Тутукин.
— В этой сказке произошла таинственная история, — сказал Даниил. — Когда дед и баба потеряли дочь и двоих сыновей, баба однажды шла по двору и увидела на земле горошинку. Она подняла её и съела. И у неё родился этот мальчик, которого так и назвали — Покатигорошек.
— Такое только в сказках бывает, — сказал Гарольд. — Съела немытую горошину, и вот тебе пожалуйста.
— Не будем на эту тему распространяться, — предложил Мока. — Всё-таки с нами детский писатель. Начнёт задавать глупые вопросы. А сказка есть сказка! Здесь и не такое бывает. Предлагаю называть этого крепыша покороче — Горошек, и всё!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В мешке с хлебом, в котором сидел Даня, было душно. Зато была дырка, в которую он мог наблюдать всё, что происходило вокруг.
Вот Горошек, тяжело ступая, прошёл через дремучий лес. Вот подошёл к медным воротам. Вот шарахнул ногой по воротам, срывая их с петель. Ворота с грохотом упали. Горошек вошёл во двор замка.
— Кого там нечистая принесла? — рявкнул Змей семикратным голосом, да так, что кирпичи из стен начали сыпаться. Он вышел на крыльцо своего дворца и встал, широко расставив ноги.
— Здравствуй, Змей! — сказал Горошек. — Это я пришёл к тебе. Сестру и братьев хочу вернуть. Мама с папой скучают очень. И Красную Шапочку.
— Вот молокосос! — прогремел Змей. — Ещё молоко материнское на губах не обсохло, а туда же, в герои решил записаться. Смешной ты, как я посмотрю. Ну заходи, коли пришёл.
Змей пододвинул гостю крепкую железную лавку. Горошек сел на лавку, и та сразу же треснула пополам.
— Чего же это у тебя лавки такие худые? — спросил Горошек. — Покрепче сделать некому?
Семиглавый Змей ухмыльнулся:
— А ты нахал! Давай подвигайся к столу — пообедаешь напоследок.
— Это дело я люблю, — сказал Горошек.
Змей швырнул на стол решето с железными бобами и медные хлебы.
— Извольте откушать, чем богаты!
— А я и безо всякой просьбы буду кушать — нагулял аппетит, пока шёл к тебе!
И стал бобы щёлкать, как орешки, и хлеб жевать.
— Ну что, доволен ты обедом?
— Доволен не доволен, а коли больше нечего дать, так и спрашивать нечего. Пойдём-ка выйдем на двор, поговорить надо серьёзно.
— Ой, напугал! Ишь какой шустрый! Ну, пойдём выйдем!
Спускаясь с крыльца, Горошек мешок свой оставил у перил, чтобы не мешал, и Даниил всё наблюдал, как в кино.
— Сейчас мы с тобой будем биться не на жизнь, а на смерть! — грозно сказал Горошек.
— Ой, какие страшные слова выучил! — засмеялись Змеевы головы и передразнили Горошка: — «Не на жизнь, а на смерть»!
Змей ударил первым и вбил Горошка в землю по лодыжки.
— Я забыл тебя предупредить, — сказал Горошек. — Я боюсь щекотки.
И ударил изо всех сил своей булавой, да так, что вбил Змея сразу по пояс.
— Сейчас ты мне знаешь что напоминаешь, Змеюка? — спросил он.
— Что?
— Памятник Змею Горынычу на кладбище, вот что!
— Ах, вот ты как?! — Видно было, что Змей рассердился не на шутку. — Сейчас я тебя сожгу, и дело с концом! Будет из Горошка гороховый суп.
Змей напрягся, жилы на шеях вздулись, глаза выпучились. Изо всех семи голов пошёл сначала дым, а потом полыхнуло огнём.
Горошек увернулся.
Даня выглянул из мешка и крикнул Горошку:
— Горошек! Лови! — И бросил ему автомобильный огнетушитель.
Горошек поймал огнетушитель и нажал на клапан. Мощная струя пены ударила по головам Змея.
Огонь пропал.
— Что это у тебя? — удивлённо спросил Змей.
— Одеколон, — ответил Горошек. — Освежает?
— Гадость какая! — с отвращением отплёвываясь, ответил Змей. — Ну всё, деревенщина! Тебе не жить! — И Змей занёс над Горошком свою безразмерную лапу.
К этому моменту Даня уже зарядил мощную рогатку приготовленным для этого камнем. Он прицелился и выстрелил.
Камень попал точно в глаз крайней седьмой голове.
— Это ещё что за дела?! — взревел Змей.
А седьмая голова заныла жалобно:
— Мне в глаз что-то попало! Ой, больно! Ой, не могу!
— Не ной! — сказали остальные головы. — Мы тебе очки выпишем!
Горошек воспользовался удачным моментом и ударил Змея своей палицей что есть мочи.