Тут и арабы, и албанцы, и персы, и курды, и черкесы, и татары, и бедуины, и армяне, и сирийцы. Тут пять тысяч конницы и шесть тысяч пехоты.
Теперь может прийти и султан…
Дверь наша отворяется, и входят немцы — те самые, из экипажа. Как, — и они! Вот какова сила настойчивости. Они громко переговариваются и находят всё это великолепие там за окном «famos». Ну, что бы было его превосходительству господину церемониймейстеру предоставить эту комнату в три окна исключительно нам двоим? Уж мы бы не забыли его за это и оказали бы ему взаимную услугу. И вот он упустил случай приобрести для Турции добрых друзей в Европе.
С приходом этих немцев элемент дисгармонии проникает даже на площадь перед мечетью: несколько чёрных лакированных европейских экипажей разрывает ряды и въезжает на холм. Это иностранные послы, которые должны оказать внимание властелину страны. Это внимание кулака, которое может вызвать лишь кривую улыбку, скрывающую скрежет зубовный. Экипажи исчезают за Звёздной палатой.
Дверь наша отворяется всё чаще и чаще, пропуская всё новых любопытных. Мы узнаём даже янки из нашей гостиницы, которых мог привести сюда один из трёх остальных проводников, чёрт этакий! Нам следовало бы подкупить проводника, чтобы он не допустил этого. Поистине мы попали в весьма смешанное общество. Ну, пусть бы ещё одни немцы. Они, может быть, и бароны. Один из них имеет очень внушительный вид. Но янки — что они такое? Чикагские биржевики с жёнами. В следующую пятницу я уже этого не потерплю.
И воздух становится тяжёл в нашей комнате. Дамы янки вылили на себя массу духов. Окна обращены как раз на юг, и солнце рвётся прямо к нам словно безумное. И прижали нас к самым стёклам. Однако же мы всё терпим ради этого зрелища.
Вот идут люди в красном и посыпают холм свежим песком, другие несут воду и вспрыскивают его. Время приближается к часу; часы на мечети Хамида показывают без пяти минут шесть.
Вот сейчас явится султан…
На верхней галерее минарета мечети внезапно появляется тюрбан, а за ним и старик. Это мулла, так называемый муэдзин[24], призывающий верных к молитве. Он поднялся на минарет изнутри, стоит теперь, скрестив руки, и ждёт. Проходит несколько минут.
Вдруг раздаётся оглушительный сигнал всех музыкальных команд сразу. Всё вокруг нас дрожит от звуков труб и барабанов. В то же мгновенье открываются ворота дворца, и пять экипажей один за другим выезжают оттуда и спускаются с холма. В них сидят и маленькие и большие принцы и принцессы с пашами и высшими военными чинами на передних сиденьях. Два экипажа закрыты: в них сидят женщины. Скороходы, в золотой парче с головы до пят, сопровождают экипажи пешком. Проходит ещё две минуты, на часах мечети уже 6 ½, в войсках начинается оживление. Раздаётся продолжительный звук одной трубы, из ворот Звёздной палаты выходит офицер и спускается с холма. За ним вслед, на некотором расстоянии, другой, — оба с саблями наголо. Когда они уже совсем близко подходят к мечети, войска становятся во фронт; из ворот дворца выезжает экипаж султана.
Везут экипаж две рыжие арабские лошади. Он велит везти себя шагом. Это легко сказать, но нет возможности заставить идти шагом породистых, дивных животных, — они что-то вытанцовывают, фыркают раздутыми ноздрями, упруго подпрыгивают, роют землю копытами. Гривы их спускаются до самой груди, хвостом они метут дорогу на холме. Они словно люди, с которыми кучер разговаривает, сидя на козлах. Мы одну минуту засматриваем прямо им в морды, глаза их мечут искры. Упряжь на них более чем роскошная.
Экипаж тёмно-зелёный, почти чёрный, лакированный, без украшений, современное европейское ландо[25]. Оно наполовину открыто. В нём сидит султан — спокойный, молчаливый — изредка кивая своей красной феской и посылая приветствия рукой в перчатке. На переднем сиденье едут с ним двое из его министров. За экипажем кишит в беспорядке целая толпа лакеев в золочёных ливреях, камергеров, офицеров, скороходов пешком.
24
Муэдзин (араб. муаддин — объявляющий, призывающий) — служитель мечети, провозглашающий призыв мусульман к молитве (азан).
25
Ландо (франц. landau) — четырёхместный экипаж с открывающимся верхом и двумя рядами сидений, расположенными одно против другого.