— Там же все были взрослые? — все еще сомневалась девочка.
— Так я сразу вырос! Там же какое толстое увеличительное стекло. Влез в телевизор и увеличился!
— Это тебя так сильно били?
— Пустяки!
— Ты же упал!
— Подумаешь! Встать, что ли, нельзя? Дедушка выключил телевизор, повсюду стало темно, и я вылез… Я бы мог и с партизанами уйти, но дедушка не знал, где я, и поругал бы…
Конец рассказа почему-то огорчил девочку. Она сердито посмотрела на мальчика своими черными круглыми глазами и сказала:
— Подумаешь?! «Поругал бы?» Я ушла с партизанами — и ничего! Видишь, леплю к их приходу лепешки! — показала она пальцем на землю, где в беспорядке лежало несколько кругов из желтой глины. — Я вот не побоялась уйти в лес.
— Я, думаешь, испугался?!
— Не знаю! Только я тебя там не видела! Ты меня хоть видел?
— Дым был такой… я, может, не посмотрел в твою сторону.
— Лучше в следующий раз не удирай, а помоги мне перевязывать раненых.
— Ладно, — согласился с ней Аслан и попросил: — Только ты не рассказывай ребятам про это…
— Не бойся, не расскажу, — пообещала она.
Большой мальчик
Дедушка купил Аслану новую кровать с пружинистым матрацем и деревянными спинками.
— Я уже большой и буду спать один, — поделился Аслан новостью с Фатимкой.
Это днем, а вечером… Аслан лежал и раздумывал над своим положением. Одному невозможно было и думать о чем-то веселом.
За раскрытым окном была ночь. Лунный свет спал на дощатом полу, положив голову на подоконник. Тоненькая вишня темнела во дворе и своей макушкой подметала краешек звездного неба. Из другой комнаты доносились голоса бабушки и мамы.
— Мама! — позвал сын и, когда она появилась, спросил: — А Тимурка один спит?
— Один.
— А свет в его комнате не горит?
— Не знаю. При свете трудно спать. Глазам нужен отдых, — сказала мама и присела на край его кровати.
Аслан вздохнул: при свете бы не было так скучно. Он бы рассматривал «Трех богатырей». Картина висит между двумя окнами и очень нравится мальчику. Рассматривал бы картинки в книгах, брал бы на кровать игрушки. А то вокруг одна темнота и скука.
— Мама, помнишь, я спрятал в ведерке солнечный свет? Ночью его там не оказалось! А что, если набрать свет от лампочки?
— Свет нельзя набирать. Видишь? — мама щелкнула выключателем. — Свет идет от лампочки. Она освещает комнату. А теперь? — она снова щелкнула выключателем. — Исчез свет, потому что не горит лампочка. Так и с солнцем.
— Как жалко! — сказал Аслан. — Ты не уходи, посиди со мной подольше.
— Хорошо, хорошо!
— Нана сегодня понесла пироги на поминки. А как это? Абдул вылезет из ямы? Он вылезет есть пироги?
— Нет, не вылезет. Старики соберутся, вспомнят, какие хорошие дела совершил Абдул, поговорят о нем, а пироги съедят.
— А какие дела он совершил?
— Устанавливал Советскую власть, первым вступил в колхоз и хорошо работал. Потом воевал с фашистами. Много добрых дел сделал Абдул, — сказала мама.
Помолчали.
Мама ласково погладила Аслана по голове. Спать ему еще не хотелось, и он стал рассказывать о том, как давным-давно был командиром красных. Вспомнил, как его отряд гнался за беляками, как нагнал их у мельницы, как окружил неприятеля и отобрал коней.
— А что с беляками делать, а? — спросил он у матери.
— Прими их в свой отряд, если они поняли, что ты борешься за правду, — подсказала она.
— Назад! — вскочил Аслан на ноги. — Я командир красных, а не беляков! Назад, говорю! Ты что? Ты за беляков? — спросил разгневанный мальчик свою маму.
— Нет, я за красных.
— Правильно!
— Отправь беляков к участковому милиционеру, — посоветовала ему мать.
— Это можно, — согласился с ней Аслан, дал нужные указания охране и снова лег на место.
— Повоевал и хватит. Теперь спи! — приказала мама.
— Не хочется что-то, — ответил сын и добавил: — Неправильно ты сделала. Нельзя мне на отдельной кровати. Я не усну.
Аслан все еще надеялся, что мама отправит его к старикам, но она молчала.
— Я могу заболеть. Один мальчик спал отдельно, ночью раскрылся и заболел. Потом его забрали в больницу, — продолжал он хитрить.
— Ты этого не бойся. Я буду вставать и укрывать тебя.
— Мне что? Вот нана без меня не уснет…
А сам буду выигрывать