— Я к тебе прилетел, — сказал он мальчику.
— Покатай и меня, Аслан! — услышал он голос Тимура с поляны.
— По-ка-таем! — громовым голосом ответил самолет и подставил Аслану свое крыло.
Мальчик уже схватился за крыло и тут, вздрогнув, проснулся.
— Где он? Где мой папа?! — испуганно оглядываясь по сторонам, спросил Аслан и, не найдя в полутемной комнате ни отца, ни самолета, горько заплакал.
Никто из взрослых не приходил на плач, и он решил сам разыскать их.
Аслан слез с кровати, зашлепал к двери, но вдруг остановился. Два ярких солнечных луча преграждали ему путь. Они были натянуты от щели ставен до середины комнаты. Вокруг них резвились мелкие пылинки. В другое время он попробовал бы их лизнуть, чтобы убедиться, какие они на вкус и где могут пригодиться в его мальчишеской жизни. Но сейчас Аслан обошел лучи стороной, на всякий случай, чтобы не обжечься об огненные нити.
Бабушка Разиат сидела во дворе, под ореховым деревом, и нанизывала на нитки тоненькие дольки яблок. Несколько таких бус уже сушилось на проволоке посреди двора.
Аслан щурился от яркого солнца, тер глаза кулачками и хныкал.
Мальчик надеялся, что бабушка отложит иглу и поспешит к нему. Но она будто и не слышала: нанизывала да нанизывала одну за другой дольки яблок на толстую большую иглу и думала о чем-то своем.
Аслан подошел поближе.
— Ты разве не слышишь, что я плачу? — обиженный невниманием, спросил он.
— Слышу, — спокойно ответила бабушка.
— А почему не спрашиваешь, что со мной? — удивился он.
— Ты раньше всегда плакал после сна, потом перестал, и я подумала, что ты вырос и поумнел. А тут снова…
— Нана! Папа же прилетал! Как ты не понимаешь?! — воскликнул он.
— Это был сон, — тихим голосом сказала бабушка. Она посмотрела на внука погрустневшими глазами и обняла его одной рукой.
— Папа же прилетал! — повторил мальчик и добавил: — Тимурку спроси, если мне не веришь. Он видел самолет!
Аслан не раз слышал от взрослых, что из своего сна ничего не возьмешь. Но сейчас ему очень хотелось повидать отца.
— Вечером он тебе снова приснится, — пообещала бабушка.
Она повязала на голову сползшую назад косынку и снова принялась за работу.
— До вечера папа улетит далеко! И как он меня найдет в темноте? Я лучше сейчас усну!
Он побежал в комнату и долго лежал на диване, зажмурив глаза, спрятав голову под подушку, но уснуть так и не смог.
Тогда он снова вышел на залитый солнцем двор.
— Пойди, поиграй с детьми, мое солнышко, — посоветовала ему бабушка.
— Да?! А если Тимурка спросит меня, почему я не покатал его на папином самолете? Что я скажу? — ворчал Аслан.
Бабушка ничего не ответила, только складка меж бровей залегла глубже, и от этого лицо ее стало еще печальнее.
Аслан решил узнать, ушел Тимур или все еще ждет его на поляне. Сделав несколько шагов в сторону калитки, он увидел свою тень и остановился.
— Ты что за мной ходишь? А?! — и для большей строгости добавил: — Отвечай, когда тебя спрашивают… взрослые!
— И когда ты только поумнеешь? А ведь уже большой, — смеясь, сказала бабушка.
Аслан остановился и подпрыгнул. Тень тоже подпрыгнула. «А если б тень стала показывать разные фокусы: побежала бы по двору вниз головой, прокатилась бы колесом, полетела бы как птица?»
— Вот тень моя неумная, — сказал он убежденно… — Ничего сама не умеет делать, а ведь больше меня! Смотри!
Аслан поднял руку, и на асфальте двора длинноногий человечек с лохматой головой тоже вытянул руку вверх.
— Нана, смотри, на нем шапка из овчины! — засмеялся Аслан, показывая пальцем на свою тень.
— Сбрить твои кудри надо. Тогда и тень снимет овчину. Ты не девочка, а мальчик, и такие кудри тебе ни к чему, — ответила ему бабушка.
— Это вовсе не моя тень. На мне, видишь, шорты, а она совсем голенькая! — рассудил Аслан и пошел дальше.
— Такое выдумает нана! — сказал он бежавшему за ним Гибису — молодой овчарке. — У Фатимы — косы. Ее и записали в школу. И у Тимурки чуб до самых бровей отрос. А я чем хуже? Я тоже хочу в школу.
Аслан думает, что в школу без волос не принимают, а ему попасть туда обязательно надо. В школе дают красные галстуки, звездочки и портфели. Аслан бы целыми днями гулял между школой и домом в новенькой синей форме. Взрослые бы спрашивали его:
— В какой ты класс ходишь?
— В пятый «А», а Тимурка и Фатима пойдут только в первый! Я их обогнал! — отвечал бы он.
— А какие у тебя отметки, Аслан?
— Пятерки!