I
Осиротевшего Васю поезд увозил из полустанка в большой город, в детский дом. Пока, сопровождающая его тетя Оля, соседка и подруга мамы, обустраивалась — стелила простыни, прятала вещи от обнаглевших жуликов, знакомилась с попутчицами, — мальчик смотрел из окна вагона и время от времени восклицал:
— Тетя Оля, посмотрите!.. Дома и деревья бегут навстречу поезду!..
— Вася, ты уже не маленький, чтобы говорить такие глупости! Это тебе только кажется…
Затем тетя Оля подсела поближе к мальчику, ласково погладила его по головке и стала расхваливать перед попутчицами:
— Не думайте, что мой Василек такой непонятливый. Для своего возраста он даже слишком умный. Весь — в мать! Бедная, чему только она его не учила, пока была жива…
Оля прослезилась. Старушка, сидевшая против нее на нижней полке, прервала вязание и посмотрела на мальчика поверх очков.
— Да, слишком рано он осиротел, хотя в войну, помню, бывали случаи и пострашнее.
— И мой папа погиб на границе! — вмешался в разговор Вася, услышав о войне. — Начальник заставы о нем так и сказал: «Родина не забудет своего героя».
Васе хотелось поговорить еще о папе, но тетя Оля оборвала его на полуслове:
— Как же!.. Не забыла… Четыре месяца канителили с пенсией на кормильца, пока не довели до гибели и вдову.
Мальчик украдкой вытер со щеки тети Оли очередную непрошеную слезинку и шепотом попросил:
— Может, не надо о маме, а?..
— Вася! Об этом надо кричать на весь мир! Кричать! Чтобы офицер на границе месяцами не получал зарплату?! Чтобы дети стали мечтать о куске хлеба!
В глазах мальчика были страх и мольба. Он не хотел, чтобы кто-нибудь думал о его матери плохо, ибо слышал на ее похоронах одни упреки в ее адрес. «Не подумать о сыне! Как же ты могла?» — спрашивала покойницу та же Оля.
— А что случилось с его мамой? — спросила девушка с верхней полки и протянула Васе пачку печенья.
— Золотая у него была мама. Учительница музыки, но после смерти мужа осталась без работы с таким мальцом на руках, и сломалась, да настолько, что однажды не вернулась с его могилы…
— Моя мама не сломалась вовсе! Она замерзла! Ее положили в гроб в тоненьком платьице и туфельках! Надо было согреть ее, пальто надеть, — пояснил Вася и не хотел, чтобы Оля говорила о том, как мама в последние месяцы пила и плакала, плакала и пила, а в один вечер ушла на кладбище и осталась на могиле Василия. Так звали Васиного отца.
Старушка достала из сумки пирожок и сказала:
— Ешь, сиротинушка. Дорога тебя ждет ухабистая, — потом спросила, куда они направляются.
— В детдом, — тихо ответила Оля, — у него есть дядя по матери, но он учится в военном училище.
— Дядя Костя приедет за мной через три года! В телеграмме так написано, — похвалился Вася.
— Какой ужас! — воскликнула старушка. — И раньше детские дома были душегубами, а нынче это беда, да и только!
— Что поделаешь, — пожала плечами Оля. — Своих двое, да кормить их нечем. Хорошо, родители мужа нам помогают, не то, не знаю, как бы мы выживали.
— В детдоме хорошо! Там варят каждый день борщ и дают хлеб! — грустно улыбнулся Вася.
Взрослые заспорили, и мальчик приступил к еде.
— Если бы я была президентом страны, то первый указ бы издала о сиротах! — сказала девушка и добавила: — Всех детишек бы раздала по миру и закрыла бы сиротские дома.
Оля и старушка возразили. Ох уж эта молодежь! Нельзя раздавать сирот по миру. Это будущее страны!
— Если думать о каждой сироте, то они бы смогли заполучить заботливых опекунов, росли бы в семьях, учились бы и жили в странах, где соблюдаются права граждан! — объясняла девушка и спросила: — А что ждет Васю? Детдом, интернат и — улица! Или ему, как сыну погибшего офицера, предоставят жилье, помогут определиться на учебу?
Оля и старушка стали ругать «нынешнее начальство», которое «начисто забыло о нуждах своего народа» и занято разворовыванием нажитого. Тетя Оля надеялась, что так долго продолжаться не может.
— И Васю заберет со временем Костя. Брат матери все же! Отыщет его и увезет, — уверяла Оля.
— А я подарю ему фуражку папы! — сказал Вася.
Он забрал с собой фуражку отца. Хотел еще и карточки своих родителей, но тетя Оля их отправила посылкой Косте, чтобы тот их сохранил для мальчика и выхлопотал пенсию.
II
Вася прожил в детском доме полтора года и к той весне уже находился в выпускной группе. Осенью их должны бы отвези в интернат, и он бы там начал учиться.