— Побью! — сказал он, побежал в другой конец спальной комнаты, даже тапочки не надел, и стал бить девочку. Я была довольна им: девочка все хвалится и хвалится, а мне и другим завидно.
— Если ты еще раз обидишь Яру, то убью тебя! — кричал Сим-Сим.
Потом вернулся на место.
— Ты очень сильный. Когда вырасту, буду твоей невестой. Согласен? — спросила я мальчика.
— Да.
— Ну и хорошо.
На второй день мне разрешили идти на прогулку. Только не должна была бегать и прыгать, потому сидела на скамейке и смотрела, как дети играют, как, кружась, задумчиво падают на землю желтые листья с деревьев.
Вдруг увидела, как вошел в наш двор мужчина с сумочкой в руке. Он шатался из стороны в сторону. Раиса Петровна не хотела его пускать во дворик, но он отстранил ее. Сим-Сим узнал мужчину издали и закричал:
— Папа! Мой папа пришел!
Сим-Сим обнял своего отца, и я к ним подошла.
— А, это ты, Яра? — узнал меня мужчина и обнял. — Я вам принес огурцы и по пирожку, — сказал и достал из сумки сверточек.
Раиса Петровна увела детей на другой участок, а мы с Сим-Симом сидели на коленях его папы и ели соленые огурцы с пирожками.
— Папа, мы заберем Яру домой, когда мама вернется из тюрьмы?
— Заберем, — пообещал ему папа.
— Завтра?!
— Нет, весной.
— Это будет скоро?
— После зимы, Серафим. Сразу после зимы.
Я не очень внимательно слушала их разговор. Очень была рада, что сижу на коленях, пусть чужого, но папы. Я то клала голову на его грудь, то гладила рукой небритые щеки его, а то и обнимала его.
— Ни о чем не переживай, Яра! Мы будем жить все вместе, — сказал мне папа Сим-Сима.
Гость ушел, пошатываясь из стороны в сторону. Сим-Сим побежал к детям, чтобы рассказать им, что приходил к нему папа, хотя все его и так видели. Я же подошла к сеточной ограде. Оттуда хорошо просматривалась улица.
Я уже знала, что на углу живет старенькая бабушка. Она частенько сидела на скамейке возле калитки. Ближе к нашей веранде жили муж с женой, и была у них девочка Лена.
В тот день Лена гуляла по тротуару с коляской.
— Лена, а что у тебя в коляске?
— Ты не знаешь, кто лежит в коляске?! — рассердилась она.
— Знаю! Кукла или медвежонок!
— Ты что? Кто же станет кукле покупать такую большую коляску?
Я удивилась, и тогда Лена подошла ближе к ограде, развернула коляску и сказала:
— Видишь! Это мой брат Сосик! Он спит.
— Врешь же! Дети спят, на кровати! — сказала я и глянула в коляску. В ней в нарядных голубых шелках действительно спал маленький ребенок.
— Мама принесла его недавно.
— Из парка?!
— Ты что? Глупая? Где ты видела, чтобы детей брали в парке!
— Лена! Сколько раз тебе надо говорить, чтобы не подходила к этим детям! Вот придешь домой и поговорим! — пригрозила девочке ее мама из окна.
Лена поспешно покинула меня.
— За что поругала тебя мама? — крикнула я вслед.
— В детдоме живут дети пьяниц! И такие глупышки, как ты! — ответила Лена, засмеялась и показала пальцем на конец улочки, — Разговаривай с Потка! Он такой же пьяница, как и твой папа.
Лена зашла домой, а я стала ждать Потка. Он шел с костылем.
— Потка, у вас есть дочка? — спросила я, как только он приблизился ко мне.
— Откуда ты знаешь мое имя? — улыбнулся он.
— Лена сказала, что ты такой же пьяница, как и мой отец!
Потка нахмурился. Потом повернулся в сторону большого кирпичного дома и пригрозил:
— У, собаки! Я поговорю еще с вами!
— Потка, поговори со мной!
— Как тебя зовут, девочка?
— Яра! Меня зовут Яра!
— Нет! Это имя тебе совсем не подходит. Такая голубоглазая и светлая девочка должна называться Подснежником!
— А что это такое?
— Нежный цветок! Голубоглазый такой!
С новым именем я согласилась, только бы он не уходил.
— Подснежничек, есть хочешь? — спросил меня Потка.
Я кивнула головой: да! Хотя никогда не хотела есть.
— Ты, действительно, голодная?
— Да! Очень голодная!
Если бы призналась, что даже печенье свое не доела, и оно у меня в кармане платья, Потка бы не пожалел меня, возможно бы ушел. А мне так хотелось поговорить с ним.
— Голодом детей морят! Погодите, я доберусь до вас! — пригрозил он старшим детдома и спросил: — Что тебе купить в магазине?
Я не ожидала услышать такие слова, потому растерялась и почесала голову, подтянула гольфы. «Если я ничего не скажу, то он уйдет и больше не вернется!» — испугалась и спросила:
— А что есть в магазине?
— Воблу любишь? — спросил и засмеялся Потка.