— А что это такое?
— Рыба сушеная!
— Очень люблю рыбу!.. И конфеты люблю.
— У меня только два рубля, Подснежничек! Понимаешь? — спросил он, потом сказал: — Ты жди меня. Я скоро вернусь.
— Потка! Я люблю тебя! И буду ждать! — крикнула я.
Он ушел, но время так медленно шло! Стала думать, что он забыл про меня, но вот Потка показался из-за угла.
— Потка! Я здесь! Жду тебя, Потка! — стала кричать и махать руками.
— Мой Подснежничек! Этот собачий сын распродал все воблы! Ничего! Я тебе завтра куплю воблу! — сказал он и, когда дохромал до меня, то бросил через сеточную ограду сверток. В свертке были конфеты — подушечки с повидлом внутри. Первый подарок в жизни.
— Я больше всех люблю тебя, Потка! — сказала я и прижала сверток к своей груди.
Лицо мужчины просветлело. Глаза его заулыбались.
— Не врешь, Подснежничек? Меня никто не любит на этой земле! Поклянись, что любишь меня?
— Как поклясться?
— Землей клянись?
— Клянусь землей!
— Люби меня, Подснежничек, и я буду ходить к тебе каждый день. Пенсия у меня небольшая, но нам двоим ее хватит, — сказал и заплакал.
— Не плачь, Потка! Вот я вырасту и будем жить вместе, — успокоила я его.
Потка дал мне и половину бутерброда: хлеб с колбаской. Я так жадно принялась за еду, что он снова пригрозил сотрудникам детского дома:
— Собаки! Не кормят детей! Погодите, вот я доберусь до вас!
Мне приятно было, что он жалеет меня и хочет заступиться.
— Ты не переживай, Подснежник! Завтра же продам поросеночка и деньги у нас будут. Я тебе не дам умереть с голоду.
— Потка, вы придете еще? А как будете меня искать?
— Скажу, чтобы позвали мою маленькую девочку! Мою голубоглазую красавицу…
В это самое время к нам подошла Раиса Петровна. Она испуганными глазами посмотрела на мужчину, выхватила из моих рук остаток бутерброда и раскричалась:
— Как ты взяла из рук этого пьяного еду?! Как же лечить тебя после этого?! — схватила за руку и увела.
— Куда ты ее уводишь! Морите детей голодом!
Воспитательница и конфеты мои бросила в кусты, потом шлепнула разок-другой по попке.
— Не бей ее! Собаки! Подснежничек, я к тебе послезавтра приду! Завтра займусь поросенком, чтобы деньги заиметь! — кричал мне вслед Потка.
— Накупишь мне желтых груш! Я люблю желтые груши! — крикнула я.
— Выпил, так иди своей дорогой! — сердито указала ему Раиса Петровна.
Воспитательница наказала меня в тот вечер, но я нисколько не огорчилась. Ко мне будет приходить Потка, первый мой посетитель. От одной этой мысли все мое существо наполнялось радостью.
Но позже, когда воспитательница ушла, я пожаловалась Маргарите, что та выбросила в кусты сверток с конфетами.
— До утра ничего с ними не будет. В темноте мы их можем и не найти, — сказала она.
Действительно, мы их нашли утром и раздали ребятам.
— Потка мне их принес! Он мой дядя! Вот продаст своего поросенка и купит мне еще желтые груши! — хвасталась я.
В тот день мы сходили в музыкальный зал, пели, танцевали, а потом пошли на участок.
— Сколько желтых листьев на земле! — обрадовался Сим-Сим.
— Идем, я покажу тебе то место, где мы встречались с Потка! — сказала я, схватила его за руку и побежали за угол.
Как только мы завернули туда, наткнулись на костер. Взрослые жгли старые стулья, игрушки.
— Что тут делаете!? Идите сейчас же к другим детям! — прикрикнула на нас женщина.
— Они жгут наши игрушки! — сказала я и схватила Сим-Сима за руку, чтобы вернуться к детям. Но тут увидела, как из мешка вытащили моего медвежонка и бросили в костер.
— Арсой! — крикнула я, а у самой в глазах потемнело, и больше ничего не помню.
III
Очнулась я на больничной койке. Две женщины стояли возле меня. Одна держала мою руку, чтобы из капельницы поступала в вену жидкость, другая помогала ей.
Стемнело. Доктор перенес меня в маленькую палату, где у самой стены стояли две кровати, при каждой — тумбочка. Он осторожно опустил меня на свободную кровать и сказал женщине, сидевшей на другой кровати:
— Зарина, присмотри за ней.
Та положила сверточек на подушку и подошла к нам.
— Какая красивая девочка! Что с ней? — спросила она доктора.
— Я очень надеюсь на твою помощь, Зарина. Начальство выхлопотало направление для моей маленькой пациентки в Москву, но не все сопроводительные документы еще готовы. Вылет — завтра.
И он рассказал ей про мою болезнь.
— О, Господи! — испугалась Зарина, а потом, когда доктор ушел, улыбнулась мне: — Увидишь Москву, Яра.