В ту ночь Данир не сомкнул глаз. На белоснежном куске бересты, приготовленной для письма, он начертал:
«У мужества два крыла: одно , крыло — уверенность, другое — бдительность. Я верил в свои силы, но забыл об осторожности. Я летел на одном крыле. Из-за этого враг подступил к городским воротам, а милая Айгюзель лежит при смерти... Пусть это другим послужит уроком»...
Уже шесть лет тянулась война, то затихая, то вспыхивая с новой силой. Ханский баскак посылал в страну смельчаков полки за полками. Но молва о храбрости Данира переходила из уст в уста, из племени в племя. И всюду люди стали подниматься против жадного и жестокого хана. Даже самые маленькие и слабые племена не желали теперь жить в рабстве. В страну смельчаков каждый день прибывали храбрые джигиты из дружественных племен. Они рвались в бой.
Страх обуял баскака. Не хватало у него отрядов, чтобы усмирить непокорных. Охотники, земледельцы, ремесленники — все, кто страдал от ханского ига, называли Данира своим защитником. О нем пели песни, рассказывали сказки. Кое-кто уверял даже, что у него два сердца, а за плечами крылья.
Хан не раз подсылал к Даниру убийц, назначал за его голову большую награду. Но народ заботливо оберегал джигита. Тогда решил хан погубить Данира в поединке. Самые храбрые из его военачальников по очереди вызывали джигита на бой. Но всех соперников, пеших и конных, Данир побеждал. Народ любовно назвал его Ульмес-батыром, что на языке того племени означало: бессмертный. Слух о подвигах Данира дошел и до его родины...
И понял ханский баскак, что не справиться ему с непокорными племенами, если даже лучшие полки его как зайцы удирают от войск Данира. Бросился он бежать туда, откуда явился. Данир со своими джигитами настиг его в долине между двух гор, и здесь, недалеко от жилища старой Алмазбану, произошло последнее сражение.
Мать племени Алмазбану наблюдала за битвой с высокого холма. Ханское войско таяло на глазах. Вскоре от него осталось всего около тысячи копий из отряда ханских телохранителей. Увидев это, баскак решил бежать, не дожидаясь конца. Он оставил вместо себя Кара-Могеза и приказал ему держаться любой ценой.
— Сражаться до последнего, не отступать! Я приведу новое войско. Тому, кто струсит, голову с плеч! — пригрозил он и ускакал со своими приближенными.
Кара-Могез приказал готовиться к последнему бою.
— Если мы отступим,— прокричал он, обращаясь к своим воинам,— нам не миновать смерти. Если же победим — останемся живы... Какой из этих двух путей вы выберете?
Воины хотели остаться живыми.
Разгорелась последняя, самая яростная битва. Ханское войско устремилось вперед. Сопротивление врага было неожиданностью для уставших в походах и сражениях смельчаков. Многие славные джигиты были убиты раньше, чем успели приготовиться к бою. Редели полки Ульмес-батыра...
Но вдруг перед ними появилась старая Алмазбану. Она спешила на помощь своим сыновьям и внукам. Легкие серебристые пряди ее волос развевались по ветру.
— Смотрите! Бабушка Алмазбану с нами! — воскликнул Данир.
Забыв об усталости, смельчаки снова храбро ринулись под град стрел и копий. Бой закипел с новой силой и, не ослабевая ни на минуту, длился до самого вечера. Земля и воздух дрожали от звона мечей.
...К ночи в долине все смолкло. Разгромив врага и захватив пленных, воины Данира уснули богатырским сном.
12.Город Матери
Только Даниру и старой Алмазбану было не до сна. Всю ночь просидели они у костра и не могли наговориться.
— Ты сдержал свою клятву, сынок. Спасибо тебе! — Бабушка ласково погладила внука по голове.
...Три дня отдыхало войско смельчаков в долине. Встреча с матерью Алмазбану превратилась в радостный праздник. Все веселились, жарили на кострах мясо диких коз и оленей, пили кумыс и айран. Из страны смельчаков прибыли Жантимир со старейшинами и Айгюзель.
Три мечты было у Данира. Первая — увидеть старую Алмазбану. Вторая — дождаться выздоровления Айгюзель. И третья — вернуться к отцу с матерью.
Айгюзель выжила после укуса змеи, но вот уже несколько лет молчат ее нежные губки: ни смеха, ни песен не слышно. Не мог Данир забыть своего горя.
Мудрая Алмазбану, знавшая средства от ста семидесяти недугов, принялась лечить Айгюзель. Ее целебные травы и камни помогли, и через три дня девушка заговорила. Голос ее стал еще нежнее, чем прежде.