Я взялся разбирать наше имущество, чтобы просушить все, что намокло, остальным поручил мастерить весла. Один Тэннер не падал духом.
— Ничего, начальник, все будет в порядке. Мы с Джорджем сделаем новую крышку из дерева. А сцеплением я почти не пользовался. Мотор будет работать.
Небо заволокли тучи, и мелкий дождь освежил воздух; только на западе оставалась чистая бледно-голубая полоска. Но вот и ее скрыла пепельно-серая завеса — надвигалась ночь.
Иона и Джордж устроились отдельно, на каменистом островке, и я видел их силуэты возле костра, над которым взлетали снопы искр. Немного погодя они зажгли фонарь, по воде протянулись золотые дорожки. Глухо ворчали пороги, посылая клочья пены вниз по темной реке. Потом взошла полная луна и залила все жемчужным светом.
На рассвете нас разбудил звонкий голос мотора. Все поднялись и окружили торжествующего Тэннера. Увы, ликование длилось недолго, час спустя он все еще бился над мотором.
— Начальник, — сказал Тэннер, когда мы наконец тронулись в путь, — придется совсем не выключать его, даже на время привала.
Горючее просачивалось наружу, из выхлопной трубы валил синий дым…
В жаркий день
Пройдя несколько километров, мы увидели впереди зазубренные скалы, прорезанные широким извилистым коридором; кое-где гладкую поверхность реки морщила легкая рябь. И тут с нами чуть вновь не приключилась беда. Мы шли на большой скорости; вдруг Джордж поднял руку, показывая вперед:
— Смотрите!
На воде, в начале маленького завихрения, неподвижно лежал, опираясь на острый камень, зеленый лист. Неожиданно оказалось, что кругом со всех сторон торчат еле различимые в толще воды тонкие шпили. Любой из них мог пропороть днище нашей лодки, но на этот раз на носу стоял Джордж, и два часа спустя, благополучно миновав все препятствия, мы достигли Урана-Пау. Здесь на берегу стояло покинутое строение ваи-ваи — вернее, один каркас, потому что все остальное давно истлело.
Пока Тэннер следил за тем, чтобы не заглох мотор, мы накопали ямса, полюбовались издали тремя вершинами Амуку-Маунтинс и осмотрели дом, который Чарли — наш лодочный мастер — начал строить в этом месте, взяв за образец дом миссии.
Следующим препятствием на нашем пути были Вату-тероан — «пороги Попугая», широкая подкова из красного камня, заросшая бахромой паку. Тут и там торчали островки, увенчанные стройными пальмами. Мысль о самолете подгоняла нас и, убедившись, что глубина достаточная, мы решились идти напрямик. Водоскат протянулся на триста метров; высокие — до полуметра — волны несли нас вперед. Пустив мотор на полную мощность, мы усиленно маневрировали веслами, и вот уже водоскат позади. Река плавно извивалась мимо причудливой скалы — казалось, огромный кит, окруженный стаей дельфинов, лежит в воде.
А слева высился другой необычный утес — полосатый рог десятиметровой высоты, возле которого открывалось узкое устье Кассикаитю.
Внезапно с воды снялась утка и полетела к устью. Мы двинулись полным ходом вдогонку. Я приготовил ружье, лодка свернула на Кассикаитю, и тут, совсем рядом, мы увидели на крутом откосе свернувшуюся в клубок огромную змею. Анаконда!..
— Стреляйте, начальник! — завопили все в один голос, и я инстинктивно нажал спуск.
На голове змеи появилась черная точка, длинное пятнистое тело обмякло.
Несколько месяцев тому назад я застрелил пятиметровую анаконду; эта была раза в полтора больше, толщиной сантиметров двадцать — двадцать пять.
— В жизни я не видел такой большой камуди! — воскликнул Иона.
— В ней метров десять, судя по голове и толщине тела, — предположил Джордж.
В этот миг голова анаконды коснулась воды, и громадное чудовище забилось в конвульсиях, словно взбесившаяся пружина; змея извивалась, хлестала о землю, наконец скатилась в реку и исчезла. Мы окаменели от ужаса: что было бы с нами, попади мы под удар. Течение разворачивало лодку; вдруг рядом громко захлопали крылья — это спокойно взлетела и скрылась утка…
Но меня уже беспокоило другое: что если я только ранил змею? Пусть даже это одна из самых отвратительных тварей на свете, необходимо убедиться, убита она или нет. Но как? Анаконда не всплывала, а река была глубокая.
— Останавливаться нельзя, — напомнил Тэннер, — потом не заведешь мотор!