— А вы не знаете, они встречали какие-нибудь племена, кроме вай-вай. Или, может быть, слышали?
— Этого я не знаю, но сам я слышал еще только о двух племенах. Это, во-первых, мавайяны, о которых упомянул Эндрью. Они живут очень далеко отсюда, на другой реке; несколько человек из этого племени приходили к нам. Во-вторых, фишкалиены. Их считают очень свирепыми, живут они на Мапуэре за вай-вай.
Странно: названия племен не совпадали с тем, что я слышал раньше. То ли источники путали, то ли племена переместились, — а может быть, у них по нескольку наименований.
Пожелав собеседникам спокойной ночи, я пошел к реке чистить зубы. Меня тревожило настроение Эндрью. В свое время он прославился своими похождениями; именно поэтому его как человека, вряд ли способного поддаться влиянию миссионеров, назначили сопровождать их, когда те впервые отправились к вай-вай. Эндрью должен был проверить, соблюдают ли миссионеры условия, на которых им разрешили работать в здешних краях: они обязались осуществлять медицинскую помощь и проповедовать религию, но не вмешиваться в быт и нравы индейцев. Рассказывали, что спустя несколько месяцев Эндрью неузнаваемо изменился, стал смиренным и набожным. Сам он, разумеется, не любил говорить на эту тему, однако похоже было, что он утратил вкус к жизни.
Ночь выдалась темная, скудный свет едва освещал тропинку, извивавшуюся среди нагромождения стволов. В сухих листьях шуршали жуки. Когда я, став на большой сук и подвесив фонарь за рогульку, умывался, из воды прямо у моих ног выпрыгнула большая рыба и на лету сглотнула какую-то мошку.
С востока подул сильный ветер. Он нес запах сырых листьев и неведомых цветов. С волнением думал я о предстоящих приключениях, о том, что я наконец-то попал в страну ваи-ваи.
Среди тех немногих, кто побывал здесь до миссионеров, самым интересным человеком был, без всякого сомнения, первый исследователь этих краев Роберт Шомбургк — один из наиболее выдающихся и наименее известных путешественников XIX века, который в 1837 году поднялся вверх по Эссекибо, чтобы разметить южную границу британской территории. Он писал:
«…После трех дней тяжелого пути мы пришли вечером к одному из истоков Эссекибо. Кругом стояли высокие деревья, до такой степени переплетенные лианами, что мы не видели ни солнца, ни звезд… Мы подняли британский флаг, прочно привязав его на стволе. Он будет висеть, пока время не разрушит ткань. Мы выпили за неимением другого напитка ничем не разбавленную воду Эссекибо за здоровье ее величества и повернули назад, к нашим кориалам (лодкам)».
За несколько десятилетий до путешествия Шомбургка на побережье распространился слух, будто в верховьях Эссекибо живут «земноводные» индейцы, которые, подобно выдрам, селятся в подводных норах. Таких индейцев Шомбургк не нашел, но зато он вновь открыл племя с романтической историей — тарума; его давно считали вымершим. Когда-то тарумы жили в устье Риу-Негру и в 1668 году участвовали в постройке Форталецца да Барра на месте, где теперь находится город Манаус. Их обратили в христианство; затем эпидемии почти истребили племя. Шомбургк обнаружил потомков тех немногих тарумов, которые отказались поступиться своей независимостью и прошли лесами более шестисот километров к истокам Эссекибо, где обрели новую родину.
Из всех индейских племен, у которых побывал шомбургк, тарумы оказались самыми гостеприимными. Они славились среди окружающих племен искусным изготовлением поясов и терок для маниока, умелой дрессировкой охотничьих собак. Когда Шомбургк шесть лет спустя снова навестил тарумов, из пятисот человек в живых осталось сто пятьдесят. А в двух соседних племенах, аторадов и даураи, которых в 1837 году было более двухсот человек, выжило лишь девять взрослых и несколько детей. Болезни «цивилизации» проникли и сюда…
Если сифилис пришел к нам из Нового Света, то мы принесли туда во сто крат больше бед: из огромного количества индейцев, населявших, по свидетельствам всех ранних путешественников, Южную Америку, большая часть была истреблена, и не столько рабством и испанскими пытками, сколько эпидемиями распространенных в Старом Свете болезней: ветрянки, гриппа, кори, свинки, скарлатины, коклюша, туберкулеза, дизентерии, оспы. Всех этих инфекционных болезней не было в Южной Америке, и индейцы не обладали сопротивляемостью против них (и сейчас не обладают в наиболее глухих уголках). Во многих местах погибало девять десятых населения, а кое-где и все жители до единого.