Пожалуй, истинная причина постоянного недовольства Ионы крылась в том, что он не был облечен никакой властью. Иона очень гордился привилегированным положением, которое упорным и плодотворным трудом создал себе в Департаменте леса. Однако по мере того как рос мой опыт, я обретал все большую самостоятельность, и здесь, вдали от знакомой ему области, он мог принести пользу лишь как ботаник. В отличие от предыдущих экспедиций Иона на этот раз не был даже моим официальным заместителем, и его самолюбие сильно страдало от этого.
Я долго смотрел на него — маленького старого человека с умными глазами, — и решил сделать последнюю попытку завоевать его на свою сторону.
— Как ты думаешь, сможем мы продолжить экспедицию или опять начнется недовольство? — спросил я его, когда мы вернулись в лагерь и стали класть образцы под пресс.
— Зависит от того, сколько будет продуктов и какая работа, — ответил он. — Надо идти не спеша, по пути охотиться и ловить рыбу. Лично мне возвращаться не к спеху.
— Что, если спуститься немного по Мапуэре? Как ты думаешь — справимся? Меня смущает, что продукты на исходе.
Иона был настроен миролюбиво.
— Конечно, мистер Гэппи. Было бы очень жаль не спуститься по реке теперь, когда мы забрались так далеко. Тут, должно быть, и до Амазонки совсем немного осталось, недели две-три. Вот бы ее увидеть! Только я сомневаюсь, чтобы потом удалось подняться обратно, не то люди с Амазонки уже давно добрались бы сюда.
— До Амазонки далеко. Но как бы то ни было, земли в той стороне не изведаны. Мы можем сделать важные открытия. Правда, нам еще на обратном пути предстоит немало работы. Мы так быстро прошли Акараи, что некогда было собрать настоящие коллекции. А потом еще нужно изучить область на пути к саваннам. Так что я хочу спуститься лишь до тех мест, где почвенно-растительный покров начнет изменяться.
— Что же, начальник, я могу только сказать, что нам следует выходить дня через три или четыре. Тогда мы получим здесь много продовольствия, а позже у них, может, и не останется чем поделиться с нами. Если будем двигаться быстро, без задержек, то на третий день выйдем к лодкам, сразу сядем в них и устроим ночевку на Буна-вау, там, где останавливались в прошлый раз. На следующий день достигнем Мапуэры и продолжим путь, сколько позволят запасы или пока самим не надоест. А если попадутся деревни, остановимся и запасемся едой. По-моему, так все будет более или менее в порядке.
— Что ж, звучит это совсем неплохо, Иона. Если все пойдет так, то останется только одна проблема: дойти обратно в Британскую Гвиану! Попробую нанять здесь двух-трех человек в носильщики, все легче будет.
Итак, пока что Иона был на моей стороне; но я знал, что его покладистости хватит лишь до первых препятствий. Толстой — после «Моби Дика» я перешел к «Войне и миру» — изображал руководство как иерархию, как конус, на вершину которого опирается руководитель. Что касалось меня, то я чувствовал себя скорее в роли того «революционера», который, услышав гул толпы за окном, крикнул слуге: «Пойди, узнай, куда они идут, я должен их возглавить!»
Моей главной опорой был Безил — надежный, скромный, никогда не падающий духом Безил, — а также Фоньюве и Кирифакка, которые, как бы ни бушевали страсти вокруг них, сохраняли отличное настроение и с удовольствием выполняли любую работу.
Праздник
Утро принесло с собой облака и раскаты грома, грозя сорвать праздник, который мавайяны решили устроить в нашу честь в этот день. Фоньюве, захваченный в «плен» своими родичами, находился в «отпуске», остальные члены экспедиции охотились, ловили рыбу, сушили мясо, собирали овощи, варили из тростникового сока сахар — тот, что был у нас, мы уже съели.
На тропе появился Кваквэ, вооруженный луком и стрелами. Я показал на небо и знаками попытался объяснить ему, что будет дождь. Он ответил успокоительным жестом и улыбкой: все, мол, будет в порядке. Тогда я сделал рукой движение, имитируя плывущую рыбу. Кваквэ приподнялся на цыпочки, резко повернулся и послал в воду воображаемую стрелу, потом с улыбкой зашагал дальше.