— Какой мокрый этот мир, — начинала Калоша. — Идешь, идешь — места сухого не встретишь.
— Да что вы! — возражала Босоножка. — В мире совершенно сухо.
— Да нет же, мокро!
— Именно сухо!
Их споры обычно разрешала Комнатная Туфля:
— Коллеги, оставьте бесполезные споры, — говорила она. — Мир бывает и мокрым и сухим: мокрым — когда хозяйка моет пол, сухим — все остальное время.
Заплата
Новенькая Заплата достаточно ярка, и она никак не может понять, почему ее стараются спрятать. Ведь она так выделяется на этом старом костюме!
Шкатулка
Эй ты, Шкатулка, — говорит Шкатулке Настольная Лампа, — посмотри-ка, что написано на бумажках, которые ты сохраняешь.
Но Шкатулка, сколько ни пытается заглянуть в себя, так ничего прочесть и не может.
Что же там написано? — спрашивает она.
Да вот — самые противоречивые вещи. На одной бумажке «Я тебя люблю», на другой, наоборот, — «Я не люблю тебя». А ты соединяешь эти две такие разные бумаги. Где же твоя принципиальность после этого?
Шкатулка задумывается. Действительно, она никогда не вникала в содержание бумажек, которые ей приходится сохранять. А там, оказывается, бог весть что такое написано. Надо будет разобраться в этом деле!
Потом в комнату входит хозяйка. Она садится к столу, раскрывает шкатулку, и вдруг — кап, кап, кап — из глаз ее капают слезы.
Увидев, что хозяйка плачет, бедная Шкатулка совсем расстраивается.
«Конечно, — решает она, — это все из-за моей непринципиальности».
Осенняя сказка
Взгляни в окно: ты видишь, одинокий лист кружится на ветру? Последний лист…
Сейчас он желт, а когда-то был зелен. И тогда он не кружился по свету, а сидел на своей ветке рядом с молодой, румяной вишенкой, которую любил всем сердцем.
Старый гуляка Ветер часто говорил ему:
— Пойдем побродим по свету! Повсюду столько прекрасных вишенок!
Но Листик не соглашался. Зачем ему много вишенок, когда у него есть одна, его Вишенка, самая лучшая в мире!
А потом счастье его оборвалось. Вишенка вдруг исчезла, и никто не мог сказать, куда она девалась.
Стояла холодная осенняя пора, и все листья с дерева давно облетели. Только один Листик, осунувшийся, пожелтевший от горя, оставался на своей ветке: он все еще ждал, что вернется Вишенка.
— Что ты здесь высидишь? — убеждал его Ветер. — Пойдем поищем, — может быть, и найдем…
Ветер дунул посильней, и они полетели.
…Взгляни в окно: ты видишь, темные деревья зябко ежатся от холода. Еще бы: все одеваются к зиме, а они, наоборот, раздеваются. А вон там, видишь, кружится на ветру последний желтый лист. Это наш Листик, наш однолюб, до конца жизни сохранивший свою верность.
Он все еще ищет свою Вишенку.
Радость
Котенок проснулся и обнаружил у себя хвост.
Это было для него большим открытием, и потому он посмотрел на хвост недоверчиво, почти испуганно, а затем — бросился его ловить.
И, глядя на веселую, самозабвенную возню Котенка, как-то не верилось, что столько радости может доставить этот грязный, куцый, беспомощный хвостик.
Погремушка
— Нужно быть проще, доходчивее, — наставляет Скрипку Погремушка. — Меня, например, всегда слушают с удовольствием. Даже дети и те понимают!
Портьера
— Ну, теперь мы с тобой никогда не расстанемся, — шепнула Гвоздю массивная Портьера, надевая на него кольцо.
Кольцо было не обручальное, но тем не менее Гвоздь почувствовал, что ему придется нелегко. Он немного согнулся под тяжестью и постарался поглубже уйти в стенку,
А со стороны все это выглядело довольно красиво.
Хлястик
— Замерзнет небось человек, — беспокоился Хлястик. — Руки, ноги, плечи поотмораживает. За поясницу-то я спокоен, здесь я лично присутствую. А как на других участках?.
Память
У них еще совсем не было опыта, у этих русых, не тронутых сединой Кудрей, и поэтому они никак не могли понять, куда девался тот человек, который так любил их хозяйку. Он ушел после очередной размолвки и не появлялся больше, а Кудри часто вспоминали о нем, и другие руки, ласкавшие их, не могли заменить им его теплых и добрых рук.
А потом пришло известие о смерти этого человека…
Кудрям рассказала об этом маленькая, скрученная из письма Папильотка…