Приезжий вскипел:
— Товарищ Коровин! Почему нам мешают разговаривать посторонние люди. И вообще, почему здесь собрался такой митинг?
— Это мы что ли посторонние?
— А мы-то ждали, начальничек приехал, нас послушает и сам расскажет.
«Сахар» не таял. Это тоже раздражало гостя. Он, наконец, вытащил один из кусков, положил его в рот, нажал своими здоровенными челюстями и…
— Что с вами?
— Зуб… — скорее промычал, чем вымолвил гость.
Его заглушил общий хохот.
— Не по начальству товар!
Но он уже не мог говорить и только испуганными глазами смотрел на Коровина. Пришлось оправдываться, извиняться. Но ведь действительно никто не ожидал, что гость не знает кварца или подумает, что у разведчиков к концу лета может сохраниться настоящий сахар.
Снабженец уехал, не дописав акта «об ошибках в учете местных продовольственных ресурсов», зато воспоминания о нем каждый раз вызывали смех.
В следующие дни Тарасов и Коровин с утра отправлялись на осмотр шурфов. В любой час погода могла испортиться, а тогда жди, что шурфы заплывут, заполняясь сползающей с бортов породой. Если поисковикам достаточно обнаружить полезное ископаемое, то разведчик обязан выяснить, сколько руды, ее качество, как она распределена в массе горных пород, каковы контуры «рудного тела» или россыпи. От всего этого зависит, как и в каких объемах будет производиться разработка обнаруженного месторождения. Именно поэтому разведочные выработки стараются располагать правильными линиями. Чем больше скопление руды и чем равномернее содержание в ней полезного ископаемого, тем меньше и реже будут проходиться выработки.
Золото, особенно в россыпях, распределяется неравномерно. Даже для предварительной разведки выработки здесь приходится располагать довольно часто. Для того чтобы знать, что должно быть отброшено в отвал, а что подлежит переработке, порода, добытая из шурфа, выкладывается правильными кучками отдельно с каждой четверти метра. Эти кучки так и называют «четвертями».
Внимание Тарасова привлекло несколько шурфов, у которых полностью отсутствовали четверти.
— Это почему же здесь ничего не оставили для контроля? Разведка же не закончена.
— Не знаю, — ответил Коровин. — Мы на этом участке еще весной пробы промыли. Наверное, коллекторы отличились — валовую промывку провели. Все хотят настоящее золотишко хоть раз пощупать.
— Странно, что это за порядки. Делают, что хотят. А ты не ведаешь.
— Ну, Михаил! Я тебе еще на стане говорил, что больному по участкам таскаться нечего. Успеется. Только зря злишься.
— Ничего себе зря! Валовые промывки без особой необходимости не делают?
— Это еще до твоего рождения было известно. Но, знаешь, я, кажется, здесь сбывал и позднее.
— Ну и что же?
— Вроде тогда все было в порядке, правда, может быть, я до этих шурфов не доходил.
— Тем более.
— Хватит тебе заводиться.
— И ты не заводись. Что здесь по журналам?
— Есть золото, но не богато. Шурф не добыт. Вода.
— Значит, еще толком не ясно. А самородков тут не было?
— Нет. Здесь пока золото мелкое, ровное, даже «занозистого» золота, такого, знаешь, когда золотинки, свежие, только освободившиеся от породы, почти не встречается.
— На всем участке так?
— Нет. Есть богаче. Поэтому я хотел зимнюю разведку в первую очередь провести именно здесь. Ты же знаешь, насосов у нас нет, вот летом и не добили шурфы. Особенно те, что по старому руслу либо поближе к урезу воды. Сверху везде золото. Может быть, на глубине веселее будет.
Несколько выстрелов, раздавшихся со стороны стана, заставили прервать осмотр и бегом направиться к бараку разведчиков. Это была тревога.
На месте выяснилось, что с другого участка прибежали двое коллекторов. Их встретил кто-то из рабочих у «физкультурного» брода. Оба были напуганы до полусмерти. Рассказали, что занимались описанием рудных жил на склоне горы, когда увидели человека, который, прячась за кустами, направлялся к ним. У практикантов не было с собой даже охотничьего ружья. Когда один из них приподнялся над канавой, сделанной для прослеживания рудной жилы, раздался выстрел. Пуля просвистела рядом. Оба студента бросили все, кубарем скатились со склона и стремглав помчались вниз вдоль ручья. Человек поднялся из-за кустов во весь рост и выстрелил им вслед, потом закричал. Напуганные, они пробежали около трех километров до лагеря разведки без передышки. Но, когда находились в нескольких десятках метров от барака, оттуда, навстречу им, опять раздался выстрел.
Парни вообразили, что бараком овладели бандиты и бросились в сторону. Большого труда стоило встретившему их рабочему уговорить вернуться к стану, хотя бы для разведки. Они настаивали бежать к ближайшей заимке и поднимать там людей.