В одну из таких ночей подошел вплотную к бараку, поближе к окну, чтобы послушать разговоры и посмотреть — нельзя ли чем-либо поживиться. Лежал на куче бревен, почти у самой стены дома, прижавшись к ним так, что его нельзя было заметить, даже подойдя вплотную. И надо же было! Неудачно повернувшись, столкнул бревно Покатившись, оно зацепило какую-то железную бочку. За ним еще одно бревно… Остановилось только у мачты радиопередатчика.
Макарова как ветром снесло в сторону. Выскочили люди. Кого-то ругали за неаккуратность и за то, что теперь долго не будет работать радио. Пролежав более получаса за кустами, дождавшись тишины, дрожащий от страха, направился «домой» и в устье своего ключа провалился в полынью.
Простуда оказалась настолько сильной, что день за днем он лежал, оттаивая у раскаленной печки ночью и замерзая днем. Терял силы и со все большим трудом, готовил себе кашу-размазню из остатков крупы. Наконец решился идти к разведчикам. Если ложь удастся, то он сможет, отогревшись, искать удачи в другом месте. Обещали же бывшие хозяева приисков хороший заработок непокойную переброску за рубеж, конечно, не бесплатно… А если нет?.. Тогда тюрьма… Но хоть не придется больше мерзнуть и голодать.
Опираясь на карабин, еле передвигая распухшие ноги, выбрался на тропу и, не маскируясь, пошел к бараку. Мело. Эго было одной из причин, что наутро не обнаружили его следов и не разоблачили.
В сказку о кооператоре поверили. Хотя могло быть иначе, ведь Буря еще в «старое доброе время» при хозяевах как-то работал промывальщиком у техника Макарова. Подозрительный был тип этот Буря. Все рабочих мутил… Не вспомнил или не узнал… Только радист больно дотошно про все расспрашивает. Точно в душу лезет, да молодой еще! Остальные не в счет.
Надо было как можно дольше прикидываться больным. Присматриваться. Подобрать запас и снасть для лыжного похода. Окрепнуть, а там выбрать момент, отблагодарить их, чтобы вспоминали, и скрыться…
— Один я, — все чаще думал Макаров, — а их вон сколько. Этих сожги, другие придут. К тому же дружные, гады. А что один? Вот если бы хоть концессия вернулась. Обещали ведь. А они теперь радуются… Хозяева! Ишь, золото раскопали. А чье оно? Мое это золото! Я его первый вызнал. Довольны. Точно сами от этой находки богатыми станут… Ничего… Сочтемся.
Он артистически разыгрывал тяжело больного человека. Лишь однажды вышел из себя.
Под изумленные возгласы окружающих Митрич ввел в барак лошадь, покрытую сосульками.
— Пожалуйте вам. Еще одна заблудшая душа!
— Откуда ты этого одра выкопал?
— Вышел к реке льду нарубить. А он, сердечный, по дороге бредет, еле ногами перебирает. Где стог был, маленько сено торчало, копытить начал. А самого ветром валит. Вот я и пригласил в гости.
Лошадь умными, плачущими глазами смотрела на свет, на окруживших людей, потянулась к протянутому куску хлеба, качнулась и повалилась на пол. Под длинной «зимней» шерстью торчали кости, чуть прикрытые кожей.
— И этот гость доходит. Ну, везет тебе, Митрич!
— Добить ее надо. Все равно сдохнет, — не выдержал Макаров, узнав свою сбежавшую «беду и выручку».
— Добить, мил человек, говоришь… Это тебя тоже можно было в два счета. Только выгнать. А ты попробуй спаси!
— Как же ты ее спасешь?
— Как-никак, а попробуем.
— Верно, Митрич.
— Тащите, ребята, вожжи либо веревки. Стоять ей подсобим.
Веревки подвели под круп лошади. Концами привязали к перекладине под потолком, сделали из мешка подушку под брюхо, чтобы не резали. Принесли в ведре теплой воды, накрошили хлеба. Лошадь жадно выпила пойло.
— Раз так, жить будет!
Несколько дней лошадь стояла на «помочах». Ее состояние волновало всех жителей барака, кроме Макарова. Каждый старался дать ей хоть кусочек хлеба. Оказалось, что изголодавшееся животное не хуже любого поросенка с аппетитом доедает остатки пищи и пьет ополоски с жирной посуды. Когда она немного окрепла, ей устроили шалаш на дворе около стены барака.
Макаров начал выходить на улицу. Он уже выполнил большую часть своего плана. За бревнами лежал мешок, набитый сухарями и другой снедью. Не раз пробовал совершать прогулки на лыжах, чтобы убедиться в своих силах. Разведчикам говорил, что дождется обоза и уедет в город, чтобы там подлечиться и найти другую работу, без походов в тайгу.
Однажды, возвращаясь с подобной прогулки, он услышал, как заржала лошадь, потом другая. Затем застучал моторчик радиостанции. Решил, что приехал обоз, привезли бензин и в эфир летит запрос о «кооператоре Иване Петрове». А если сейчас же поступит ответ?!