— Твое здоровье, Горислав.
Стас, видя патовую ситуацию — Вацлав от радости, что, наконец, дома, вообще завязал с выпивкой и даже сухое вино в рот не брал, Милан следовал его примеру, а Янош пил апельсиновый сок маленькими глоточками, решительно наполнил водкой свою рюмку и рюмку Горислава.
— Иногда нужно вот так вот, в хорошей компании, расслабиться, посидеть. Вы, как я понял, деятель культуры?
— Да. И еще, нет, главное, я духовное лицо.
— Это очень интересно. Я никогда не был знаком с духовным лицом.
— Не стоит об этом вот так, всуе, говорить. Это очень сложный и долгий разговор. Но если вам интересно, мы могли бы как-нибудь встретиться, когда я вернусь с границы. Вы где живете?
— Сам не знаю. Я уже три года не был в Верхней Волыни. Уезжая, я продал свой домик в Пешкопии и сейчас на распутье. Мои родители живут в Медвежке, думаю, на первых порах я остановлюсь у них. А там видно будет. Может, перееду в Медвенку и засяду за докторскую. А вы где живете?
— В Медвежке. Вот моя визитная карточка.
— А вот моя.
Глава 45
Снова Медвенка
Первого июня карета, подаренная Вацлаву Володимиром, въехала в Медвенку. Вацлав направил лошадей прямо к дому. Тому, где Милан прожил три месяца под строгим присмотром Брониславы. Бронислава была предупреждена об их приезде. Из Вировитицы Вацлав послал курьеров Яромиру и Брониславе. Первому — чтобы не волновался за него, второй — чтобы готовила его любимые блюда и доставала любимые наливочки Милана. Так он и написал своей строгой домоправительнице.
Бронислава ждала их к обеду. Курьер прибыл за день до этого, и со вчерашнего дня на кухне у Брониславы все стояло верх дном.
Бронислава стала домоправительницей Вацлава сразу, как только он приехал в Медвенку. Венцеславу тогда было семнадцать. И Бронислава привыкла относиться к нему по-матерински. Тогда Венцеслав чаще бывал дома, чем в те времена, которые застал Милан. И женщине показалось, что молодой человек нуждается в ласке не меньше, чем ее дети. Она постаралась сделать все, чтобы Венцеслав дома чувствовал себя как дома — тепло и уютно. За те годы, что она работала на князя, она искренне привязалась к нему и сейчас с энтузиазмом готовилась встретить Вацлава и его секретаря.
Милана Бронислава не слишком одобряла. Она считала его неглупым парнем, но слишком большим бездельником. Вот если бы парень попал в хорошие руки — к ней, например, из него еще мог бы выйти толк. И все то время, пока Милан жил в доме Венцеслава, Бронислава честно старалась повлиять на него и отправляла жизнь по мере сил. Но сейчас домоправительница готовилась к встрече с молодым человеком, как с родным. Он ездил в Трехречье вместе с Венцеславом, он помогал ему в дороге. За это Бронислава многое была готова простить.
Нетерпеливый Вацлав прибыл в дом даже раньше, чем его ждали. Обед был только на подходе, когда во дворе просторного двухэтажного дома появилась коляска, запряженная четверкой четырехмерок. Бронислава выглянула во двор.
— Уже приехали! Ох, Вацлав, а у меня обед еще не готов! Как я рада вас видеть, Вацлав, Милан! Кто еще с вами? Вы писали, что с вами друзья?
Вацлав подошел к хозяйке и расцеловал в щеки.
— Знакомься, Бронислава, это Стас. Он ученый, металлург. Помнишь, у меня есть прозрачный столовый прибор? Так это сделано по его технологии.
Стас засмеялся.
— К сожалению, технология тогда была в стадии отработки и этот конкретный результат повторить пока что так и не удалось.
Бронислава радушно поклонилась.
— А это Янош, — продолжал Вацлав. — Мы встретились с ним почти полгода назад, в Угории, и с тех пор Янош заботится о нас с Миланом.
Бронислава приподнялась на цыпочки и поцеловала молодого человека, который вежливо приобнял старушку.
— Ну конечно, — Бронислава неодобрительно покосилась на Милана. — Сами вы о себе были не в состоянии позаботиться.
Вацлав заметил взгляд своей экономки и улыбнулся.
— Милана, конечно, представлять не надо, но должен сказать, что если бы не он, меня бы уже не было в живых.
Бронислава слегка смутилась и подошла к Милану. Молодой человек церемонно поцеловал ее руку.
— Вацлав тоже не раз выручал меня из беды. Так что не стоит считать, кто кому обязан.
Венцеслав улыбнулся.
— Он так говорит только тогда, когда твердо уверен, что счет в его пользу. Я лечил его от ран, но если бы Милан не закрывал меня своей грудью, лечить его было бы не нужно. На происшествия везло исключительно мне.
Бронислава поцеловала Милана в щеку.
— Идемте в дом, господа. Я достала вашу любимую наливочку, Милан.