Милан подозрительно посмотрел на мага.
— Значит, у вас роль веригов исполняю я?
Вацлав усмехнулся.
— Пей чай, Милан. В дорогу неплохо основательно подкрепиться.
До прихода Вацлаваго знакомца, они успели и позавтракать, и пообедать. Милан издергался и извелся, поминутно выглядывая в окно, Вацлав же спокойно читал какую-то книгу. Наконец ему надоело наблюдать суету Милана.
— Мой мальчик, где твое философское отношение к жизни? Разводя нездоровую суету, ты способствуешь увеличению энтропии вселенной вообще, и этого конкретного дома в частности.
— Простите, Вацлав, но я считал, что мы должны выехать пораньше, чтобы отъехать подальше до темноты, — обиделся Милан.
— Ты прав, — согласился маг. — Я придерживался точно такого же мнения. Но у каждого свой взгляд на вещи. Что поделаешь? Поэтому, прими мой совет — не нервничай по пустякам. Все равно от твоих переживаний ничего не изменится!
Вскоре после обеда Вацлав и Милан услышали звонок в дверь, и Бронислава впустила в столовую высокого плотного лысоватого человека с аккуратно подстриженной, ухоженной бородкой.
— Приветствую вас, — громко заговорил он приятным баритоном. — Мне здесь с утра пришлось перепаковывать кое-что, так что я слегка задержался. Ну, поехали, поехали! А неплохой у вас дом. Или вы снимаете здесь комнаты?
— Милан, это Горислав, — спокойно сообщил Вацлав. — Он едет в Элладу, и любезно согласился подвести нас до границы.
— Мы разве едем в Элладу? — удивился Милан.
— Нет, мы едем в Светлогорию. Но до границы вполне можем доехать вместе. Оно и безопасней, и веселее.
— Ладно, поехали, — поторопил Горислав. — Не будем терять время!
Милан поперхнулся от возмущения, перехватил насмешливый взгляд Вацлава и утешился, что на этот раз подобный взгляд предназначался не ему. Они прихватили свои вещмешки, и пошли к выходу.
— Что-то у вас мало вещей.
— Мы любим путешествовать налегке.
— Ну конечно, вы же своим ходом. Ну, ничего, я вас подвезу до границы, а там может еще кого встретите.
— А это как повезет, — хмыкнул Вацлав.
На улице их ждал просторный, четырехместный, крытый экипаж, запряженный призрачной четверкой лошадей. Лошади постоянно меняли очертания, переливались и поблескивали.
— У меня прекрасная шестимерная четверка, — похвастался Горислав. — Причем, заметьте, улучшенной модификации. Им подходит четырехмерный корм, а он дешевле процентов на двадцать.
— Круто, — признал Милан.
— Думается, у тебя четырехмерная четверка с бликовой упряжью, — возразил Вацлав.
— Нет, ты не понимаешь! — возмутился Горислав. — Видишь, как переливаются? Это признак породы!
— Вообще-то, это признак упряжи, — усмехнулся Вацлав.
— Нет, ты не понимаешь. Посмотри, как они меняют очертания. Я что, думаешь, четвертое измерение от шестого не отличу?
— Все может быть, — меланхолически согласился маг. — Устраивайся, Милан.
Горислав занял место возницы и рывком тронулся с места.
— Ничего, сейчас мы быстро нагоним.
— Скорее загоним, — возразил Вацлав. — Я имею в виду лошадей.
— Ты что, это же шестимерная упряжка. Я по хорошей дороге выжимаю добрых двадцать километров в час!
Они быстро проехали по улицам Медвенки и выехали на шоссе.
— Вот теперь поедем! — радостно сообщил Горислав и подхлестнул лошадей. На спидометре обозначилась цифра двадцать, потом двадцать два.
— Вот видите, идут двадцать два километра в час, а свежи, как из конюшни! — обернулся Горислав.
— Вы лучше за дорогой следите, — нервно посоветовал Милан.
— Что я сам не знаю?
Как и следовало ожидать, примерно через час Горислав остановился, чтобы дать роздых лошадям, да и подкрепиться, буде найдется чем. Чем — нашлось. Бронислава дала Вацлаву и Милану на дорогу внушительную корзину с провизией. Там оказалась жареная курятина, запеченное мясо, колбасы и пирожки. У Милана потекли слюнки, хоть он и недавно обедал. Горислав же резко оживился, сообщил, что сегодня не только не обедал, но и не завтракал, и бодро принялся уничтожать содержимое корзины.
После обеда Горислав повеселел и разговорился. При этом он продолжал гнать с сумасшедшей скоростью, поэтому Милан не мог в полной мере насладиться интеллектуальной беседой. Он то и дело указывал Гориславу на дорожные знаки, Горислав пренебрежительно отмахивался и продолжал свою речь. Вацлав с интересом прислушивался к их беседе, сам же в разговор почти не вступал.