На фронты Великой Отечественной войны из столичной милиции ушло более десяти тысяч сотрудников, которые сражались теперь на различных участках фронта. В 8-ю дивизию Дмитрий Шурпенко попал после прохождения ускоренных курсов из пехотного военного училища.
Капитан Колокольцев внимательно осмотрел собравшихся командиров.
— Только что мне позвонил полковник Томиловский, просил от его имени поблагодарить всех вас за службу. — На какое-то мгновение лицо комбата стало грустным и суровым. — Не густо, товарищи командиры, нас перед Днепром осталось. Но, как говорят, врага будем бить не числом, а умением. Итак, получен боевой приказ. Будем форсировать Днепр. — Капитан для убедительности показал рукой в сторону реки. — Кто не успел, посмотрите! Переправляться приказано с ходу, без артподготовки и на подручных средствах. Что это означает, думаю, объяснять вам не надо. Кой-какие переправочные средства и материалы для нас припасли партизаны. Пушкари нас поддержат чуть позже, при бое в глубине вражеской обороны. Первыми пойдут передовые отряды. Последующими рейсами переправятся тылы, минометы, перекинем боеприпасы… Нам необходимо по-настоящему уцепиться за тот берег и стоять насмерть: пока не подойдут главные силы дивизии! Дело нам поручено не легкое: имейте в виду, что плавать не все умеют, воды боятся, особенно солдаты из нового пополнения. Помогите им, прикрепите к ним шефов из обстрелянных бойцов.
Колокольцев перешел к постановке боевых задач подразделениям.
Дошла очередь и до Шурпенко.
— Старшина, ваш взвод наводит переправу вон в том месте. — Колокольцев показал на маленький, тихий заливчик. — Будем делать плоты! Задача понятна, Шурпенко?
— Так точно, товарищ капитан! Людей бы во взвод подкинули.
— Просьба законная, — кивнул командир батальона. — На усиление получишь отделение саперов. Старшина, на большее не рассчитывай. Запомни, следом за передовым отрядом должен отвалить твой первый плот. Это боевой приказ!
Шурпенко вернулся во взвод, где его уже поджидали солдаты. А вскоре подошли и обещанные комбатом саперы.
— Товарищи, времени у нас в обрез. Лодок почти нет. Пока светло, будем вязать плоты. Нам поручено переправить на противоположный берег минометчиков, повозки с боеприпасами, кухни, коней…
— Велики ли делать плоты, товарищ командир? — спросил у него сержант-сапер.
— Очень большие не вяжите, — предупредил Шурпенко. — На воду не спустим. Тяжело, — пояснил он. — Плот чем меньше, тем живучей, — говорил Дмитрий. — Из пушки в него не скоро попадешь, а бомбой с самолета и тем более. Делайте такие, чтобы можно было переправить сразу три повозки, если без лошадей, а с конями — две.
Сержант-сапер, судя по всему, добродушный человек, сдвинул на затылок линялую пилотку, взял в руки топор, большим пальцем попробовал лезвие, хорошо ли отточено, и, лукаво глядя на Шурпенко, ответил весело:
— Задание яснее ясного, товарищ старшина! Построим в самый аккурат, мы же тверские!
— Спасибо, коли так. Скоб не жалейте, крепите понадежнее.
Строительный материал подтащили ближе к воде, приступили к работе. Бревна для прочности связывали проволокой и веревками.
Дмитрий Шурпенко в своем неизменном ватнике мелькал по расположению взвода. Он то помогал бойцам подтаскивать бревна, то проверял надежность крепления, то бежал узнать, не подвезли ли кухни.
— Беспокойный у вас командир, — кивнул на Шурпенко сапер.
— А он всегда такой. Мы на него не обижаемся, — ответил ефрейтор, командир отделения. — С нашим старшиной не пропадешь. Ему бы не взводом, а ротой командовать.
— Ну, насчет роты ты загнул, — возразил сапер.
— А тут и загибать нечего… Вот речку переедем, и пошлют нашего старшину на роту, и вся стратегия, — не сдавался ефрейтор. Ему просто не терпелось сказать еще что-нибудь хорошее о командире.
Заканчивали вязать второй плот. Уже в темноте Шурпенко, оставив за себя помощника командира взвода, вызвал двух бойцов, приказал им в рыбацкую лодку погрузить крепкую пеньковую веревку. Когда груз уложили, скомандовал:
— Сержант, к моему возвращению оба плота должны быть на плаву.
Лодка тихо отошла от берега. Весла, чтобы не хлопали но воде, по совету партизан обвязали тряпками. Еще какое-то время слышались легкие всплески, словно рыба била по воде. А потом и они стихли.