В этом заключается некая, для человека незаметная, взаимосвязь, состоящая в однотипности функционирования рассудка под гнетом Закона Творения для всех тех, кто падает ниц перед рассудком. Таким здесь все ясно.
Тем самым, о том не ведая, бо́льшая часть искупления вины за совершенный в состоянии аффекта проступок возлагается на Духовную Сферу. Законодатель и судья и не подозревают об этом, ибо исходят из совсем других, чисто рассудочных предпосылок. Однако при более глубоком размышлении и знании Действующих Законов Творения все это предстает перед нами в совершенно ином освещении.
Несмотря на это, Животворящие Законы Божьи действуют в Творении абсолютно имманентно, проявляясь и в других земных приговорах и суждениях и при этом не испытывая ни малейшего воздействия земных человеческих законов и понятий. Ни одному серьезному человеку не придет ведь на ум, что наказание за действительный, а не вымышленный людьми проступок, присужденное и примененное на основании земных человеческих установлений рассудка, может быть тотчас же снято перед Лицом Законов Божьих!
Уже тысячелетиями существуют два как бы разделенных мира, поделенных деянием и помышлением человека — а ведь они должны быть единым миром, управляемым только Законами Божьими.
Искупление посредством такого земного наказания может последовать только в том случае, когда законы и наказания полностью согласуются с Божественными Законами Творения.
Существуют, однако, аффекты двоякого рода. Во-первых, описанные нами, которые, собственно говоря, надлежало бы назвать импульсами; а кроме того, аффекты, вспыхивающие в переднем мозге, т. е. аффекты, возникающие не в духе и принадлежащие к разделу рассудка. Эти аффекты тоже непреднамеренны, но тем не менее поступки, совершенные в результате таких аффектов, не заслуживают такого же снисхождения, как следствия аффектов-импульсов.
Но точно установить в этом справедливую градацию смогут только те, кому ведомы все Законы Господнего Творения и их Проявления. Это пока что удел грядущего, где не будет более места для актов человеческого произвола, ибо люди достигнут такой Зрелости Духа, которая во всех их деяниях и помышлениях удержит их в пределах Господних Законов.
Это отступление — лишь тема для размышлений, и оно не является непосредственной целью настоящего доклада.
Отметим только, что воля и деяние составляют в Духовной Сфере единое целое, разделенное, однако, в сферах вещественных природой вещества. Поэтому Иисус и сказал некогда людям: «Дух стремится, а плоть немоществует». То есть плоть, под которой здесь понимается грубо-вещественное тело, воплощает в деяние не все то, что уже было волей и деянием в духе.
Однако и на Земле, пребывая в грубо-вещественном обличье, дух мог бы принудить к тому, чтобы из его веления всегда возникало грубо-вещественное деяние, не будь он для этого слишком косным. Он не может возложить ответственность за эту косность на тело; ибо тело дано каждому духу только как инструмент, который он должен научиться подчинить себе, чтобы правильно пользоваться им.
Итак, дух есть Дитя Творения. И он должен быть в этом отношении детски непосредственным, если желает выполнить ту задачу, которая и предназначена ему в Творении. Гордыня рассудка вынудила его отдалиться от Детской Непосредственности, ибо он не мог «осознать», чем Она является на деле. Поэтому он утратил опору в Творении, которое для того, чтобы сохранить здоровье, должно теперь изгнать его как чужеродный, нарушающий спокойствие и вредоносный элемент.
И так и будет — своими ложными деяниями и помышлениями человечество само выроет себе могилу.
И как примечательно, что каждый, кто хочет хоть однажды, по-настоящему, испытать воздействие Рождественского Праздника, должен вначале постараться вернуться к ощущениям своего детства.
И это достаточно отчетливый знак того, что, будучи взрослым, он вовсе не способен прочувствовать Рождественский Праздник. И это ясное доказательство того, что им утрачено нечто, чем он обладал, когда был ребенком! Почему люди не задумываются над этим!
И опять-таки, именно косность духа препятствует людям правильно понять явления. «Это для детей», — думают они, — «а у взрослых совсем нет времени! У них есть размышления посерьезнее».