Любое другое представление есть грубый самообман, так как оно не соответствует Законам Природы. Только рассудок изобрел в этом некоторое разнообразие — для собственного оправдания в своем стремлении найти новый кривой образ для искажения Истины, Которая в Чистой Форме должна была бы привести людей к Пробуждению, к Познанию, тем самым к Чистоте и Честности их помыслов, а в конечном счете к Восхождению навстречу Свету.
О человек! Имей, наконец, мужество, чтобы быть честным во всем, что ты делаешь! Даже в поцелуе. Сломай обманчивые образы, которые сотворили тебе твое тщеславие и чувственное вожделение! Пробудись!
Кривое орудие
Самое тяжкое бремя человеческой души, которое она взвалила на себя и которое препятствует ей в любой возможности Восхождения — это тщеславие! Погибель внесло оно в Совокупное Творение. Тщеславие стало сильнейшим ядом для души, так как человек возлюбил его как щит и прикрытие для всех своих слабостей.
Как наркотик, оно помогает ему снова и снова с легкостью переступать через душевные потрясения. То, что это лишь обман, не имеет для земных людей никакого значения, если только они ощущают при этом удовлетворение, достигая тем самым земной цели, даже если это зачастую лишь немногие минуты смехотворного самодовольства. Оно не обязано быть подлинным — человеку достаточно одной видимости.
О тщеславии, самомнении, духовном высокомерии, злорадстве и столь многих других подобных недостатках земных людей говорят с иронией снисхождением, как о тенетах Люциферова Начала. Но это лишь немощное самоутешение. Люциферу вообще не нужно было слишком стараться. Ему было достаточно указать людям на возможность одностороннего гипертрофированного развития земного рассудка в Искушении насладиться плодом «Древа Познания», то есть предаться наслаждению Познания. Все прочее, что последовало за этим, человек сделал сам.
Тщеславие выдает себя за величайшее достижение берущего верх и привязанного к Земле рассудка. В его свите так много зол, как то — зависть и ненависть, клевета, погоня за земными наслаждениями и благами всякого рода. Собственно говоря, все самое безобразное в этом мире имеет своим истоком тщеславие, которое проявляет себя столь разнообразно.
Приверженность внешней форме и создала преобладающий сегодня искаженный как в кривом зеркале образ человека! Псевдочеловек, недостойный своего звания, ибо в своем тщеславии он пренебрег возможностью необходимого Духовного Восхождения ради внешней формы. Он упорно закрывал перед собой все естественные соединительные пути, данные ему для активной деятельности и созревания, кощунственно полностью завалив их против Воли своего Творца.
Одного лишь возведения привязанного к Земле рассудка в идолы оказалось достаточно, чтобы перестроить весь Путь человека, который Творец предначертал ему в Своем Творении.
Люцифер торжествовал, ибо душа человек осмелилась на такое вмешательство в грубо-вещественном земном теле, которое вообще сделало для нее невозможной ту деятельность в творении, для которой она было предназначена. Чтобы отточить рассудок, началась лихорадочная работа по одностороннему взращиванию той части мозга, которая должна действовать лишь в грубой вещественности — переднего мозга. В силу этого совершенно автоматически духовно воспринимающая часть человеческого мозга была оттеснена в своих функциях на задний план и подавлена. Тем самым было также затруднено какое бы то ни было постижение Духовного. В ходе тысячелетий Духовное постижение и вообще полностью атрофировалось у земного человека.
Так стоит он теперь в одиночестве, непригодный в Творении. Отрезанный от возможности Духовного Познания и Восхождения, а тем самым отрезанный и от Бога!
Это деяние Люцифера. Большего ему не нужно было делать. После этого он мог предоставить земного человека самому себе, лишь наблюдая, как тот, сделав первый шаг, опускается с одной ступени на другую, все более удаляясь от Бога.
Это совсем нетрудно проследить людям, которые по-честному постараются хотя бы раз призадуматься по существу. Вполне понятно, что деятельность рассудка несет в себе также уверенность в своем совершенстве, упрямое настаивание на всем, что смог постичь рассудок.