– Я постараюсь, – пообещал он. – Ведь ты будешь ждать меня. А дороже у меня никого нет.
Ройс запечатлел на губах Аннабель поцелуй, столь же легкий и нежный, как шепот. Аннабель зажмурилась и прикрыла пальцами то место, где ее губ коснулись губы Ройса.
– Я люблю тебя.
Аннабель открыла глаза, чтобы еще раз взглянуть на мужа, но его уже не было.
Глава 26
Аннабель помассировала затекшую спину, и поля старой шляпы Ройса заколыхались от ее вздоха. С утра поднялся сильный ветер, который развеял туман, и, глядя на окружающую ее красоту в этот тихий вечер, Аннабель на время забыла, почему находится в горном лагере.
Прошло уже шесть дней, но Ройс пока не возвратился.
Аннабель постоянно искала себе какое-нибудь занятие, чтобы усталость поборола страх и она могла бы спокойно уснуть без ночных кошмаров.
Девушка подняла с земли корыто и устало направилась к дому, где стоял на огне медный котел с кипящей водой.
Аннабель собиралась принять ванну, вымыть волосы ароматным мылом, которое упаковала для нее Ливви, и смазать руки смягчающей мазью. Ведь в любой день может вернуться муж. Она встретит его в благоухающем духами платье, с красиво уложенными волосами. Конечно, ей никогда не стать такой красивой, как мама или Ливви, но она может выглядеть так, чтобы Ройс ею гордился.
Если только он вернется. Но Аннабель гнала от себя грустные мысли. Она хлюпала по глубоким лужам, и ботинки слетели с ног. Она принялась вытаскивать их из грязи и уронила корыто. И тут заметила направляющегося к ней Сэвиджа с еще одним корытом в руках.
Увидев девушку, он одарил ее своей белозубой улыбкой.
– Полковник строго-настрого приказал мне присматривать за вами. А я пошел у вас на поводу. Увидел бы он вас стоящей по щиколотку в грязи, подвесил бы меня за ноги и оставил висеть до Судного дня.
– Он об этом никогда не узнает. – Аннабель вытерла руки о передник и улыбнулась. – Сколько еще?
– Один котел с простынями, которые нужно прополоскать, но я с этим справлюсь, вы сегодня и так достаточно поработали.
Аннабель последовала за Сэвиджем, когда тот отправился к протянутой через весь двор веревке.
– Никогда не встречала такого мужчину, как вы, капитан, – сказала девушка. – Любая женщина была бы просто счастлива заполучить подобного мужа. Вы умеете готовить, стирать и не видите ничего зазорного в том, чтобы помочь по хозяйству. Почему вы не женаты?
– Я был когда-то женат, – ответил он, и Аннабель заметила печаль в его глазах.
Сэвидж поставил корыто на землю и устремил взгляд на голубые горы, высившиеся вдали.
Аннабель вытащила из кармана носовой платок, намочила его и принялась стирать грязь с рук.
– Мне жаль, – сказала она. – У меня дурная привычка – задавать неуместные вопросы.
Сэвидж посмотрел на нее, и его лицо смягчилось.
– Это было очень давно, сержант, и вы не причинили мне боли. Мы были женаты всего год, когда она забеременела и умерла от холеры. С тех пор я так и живу бобылем. Помогал как мог своей овдовевшей сестре и ее детям. Ее четырех сыновей люблю, будто они мне родные, особенно младшего.
– Я вас хорошо понимаю, потому что питаю такие же чувства к своему младшему брату.
– Он воюет?
– Пока нет. Он курсант военного института, но это вопрос времени. А ваши племянники?
– Один воюет в армии Ли, второй погиб под Геттисбергом, двое сражаются на стороне врага.
Аннабель знала семьи, в которых брат воевал против брата, отец – против сына, и не нашлась что сказать. На какое же будущее надеются северяне, думала она, после того как выиграют войну? Ведь подобные раны не заживают.
Взгляд Сэвиджа стал задумчивым. Видимо, он размышлял о том же, о чем только что думала она. Впрочем, мужчинам несвойственно размышлять. С оружием в руках они идут выполнять свой воинский долг, сражаться за честь и достоинство. Добровольно идут на смерть.
– Вам известно, почему полковника прозвали Последним Рыцарем?
– Кажется, это связано с каким-то вражеским дозорным, – высказала предположение Аннабель.
Сэвидж кивнул.
– Мальчишке едва исполнилось пятнадцать, и наш командир решил, что он еще слишком молод, чтобы воевать. Он мог переправить мальчика в Ричмонд как пленного, но вместо этого отправил домой, а меня попросил сопровождать его, поскольку я тоже родом из Мэриленда.
Он рассеянно хлопал шляпой себя по бедру, глядя куда-то вдаль.
– Мальчишка спросил меня об офицере, оказавшемся таким добрым. Но мы были засекреченным подразделением, и я в шутку сказал, что этот офицер последний из рыцарей. Об этом мать мальчика рассказала парню из «Харперс-мэгэзин». Так Кинкейд и получил свое прозвище. Тогда это еще была война джентльменов.
От налетевшего порыва ветра на веревке заколыхалось и захлопало белье, этот шум напоминал залпы мушкетов. Сердце сжалось в груди Аннабель, словно она услышала отзвуки войны. Но теперь это была война не джентльменов, а убийц. Она длилась уже три года, и ей не видно было конца.
– Полковник не знал, что мальчик, которого он отпустил, мой младший племянник Абнер. Теперь ему уже семнадцать, и он снова сражается на стороне врага.
Уильям Сэвидж был человеком добрым, настоящим другом, но его сердце разрывалось от беспокойства за мальчика. Аннабель положила ладонь на его руку:
– Я буду молиться за Абнера тоже, капитан.
– Лучше молитесь обо мне. Вы справитесь, сержант, или мне самому прополоскать простыни? – Прополощите. И оставьте мне немного горячей воды, чтобы вымыться. Если вдруг Ройс вернется, его встретит чистая жена.
– Умный офицер знает, что именно сержанты командуют армией мужчин.
Аннабель смотрела вслед Сэвиджу, когда он устало шел к дому, и рассмеялась, увидев, что он увяз в той же канаве, что и она, и тоже потерял ботинок. Он выругался и тут же умолк, бросив на Аннабель виноватый взгляд, прежде чем исчезнуть за дверью.
Аннабель посмотрела в сторону ущелья и сделала глубокий вдох. Боль в спине отпустила.
Она любила эти горы – вечность и одиночество горных плато, синие вершины, раскинувшиеся на фоне голубого неба, насколько хватало глаз. Аннабель любила смотреть, как солнце окрашивает пастбища в долине золотистым светом, пушистые облака отбрасывают причудливые тени на низины, а ручейки, петляя между камнями и горными уступами, прокладывают свой путь к извилистой реке Шенандоа.
День выдался на редкость теплый для марта, и Аннабель полной грудью вдыхала ароматы весны.
Девушка любила эти скалистые горы и плодородные долины, они стали частью ее сердца, и она гнала мысль о том, что война может разрушить земли Шенандоа.
Она наблюдала как краснохвостый ястреб описывал в голубом небе круги, поднимаясь все выше и выше, пока не превратился в черную точку, а потом, вдруг расправив крылья, полетел на юг. Вокруг было так тихо, что Аннабель слышала биение собственного сердца.
– Дьявол, знай мы, что Грант ехал в этом поезде, смогли бы за один день положить конец проклятой войне, – произнес Джон Дешилдс.
Ройс посмотрел на боевого товарища из-под полей шляпы, скрывающих лицо. Последние два дня он думал о том же. Успех их вылазки мерк по сравнению с упущенной возможностью. Пока они преследовали небольшой отряд северян по железной дороге, специальный неохраняемый поезд, везущий Гранта из Вашингтона, исчез из их поля зрения. Если бы они прибыли на станцию несколькими минутами раньше… И если бы были немного дальновиднее…
Теперь Грант уже был в армии Мида, расположившейся на берегу реки Рапидан, в то время как Шерман со своими войсками направлялся в сторону Джорджии. Ход войны полностью изменился. Линкольн обрел опытных генералов, а южанам оставалось лишь просить пощады. Победить в войне они могли только в том случае, если Линкольн проиграет на следующих выборах, потому что будет сражаться до конца, а Макклеллан потребует мира.
Они почти уже достигли горы Хоуп, и Ройс переключился на более приятные мысли. Об Аннабель. Никогда еще земля не казалась ему такой жесткой и холодной, как во время этого рейда, когда он в одиночестве устраивался на ночлег, вспоминая ночь, проведенную с женой, ее нежное тело и светящиеся счастьем глаза.