Глава 8
Сан-Франциско, Калифорния; 21.39
Майкл сидит, уставившись в бокал. Уже четвертая порция выпивки. Алкоголь греет кости и расслабляет. Но недостаточно, чтобы с кем-нибудь заговорить. Бармен протягивает счет – 50$ – и смотрит на него с подозрением. В баре звучит оглушительная бухающая музыка, тела сталкиваются в танцах с песнями, а он сидит посреди, в эпицентре этой бури, как клеточное ядро, и тонет. Народ все входит и проносится мимо него, будто он невидимка. Подумывает уйти, но выбраться из бара будет сложнее, чем посидеть и подождать. Он и сидит тихонько, бездвижно, не понимая, зачем вообще пришел. Какими видят нас другие или не видят; какими мы хотим, чтобы нас увидели, но в итоге не видят. Мы боремся, чтобы нас увидели, чтобы мир знал, что мы есть, но про нас забывают, нас вновь не видят; разница в том, что мы выбираем, видят нас или нет, мы сами можем видеть друг друга. Но, не будь нас, мир не рухнет. Мир никогда не рухнет. Он продолжит существовать и без меня.
Мысли Майкла ускользают. Он берет телефон, просматривает сделанные снимки – селфи с одним, другим, третьим. Никогда не видел несчастного туриста. Если в путешествии столько радости, зачем вообще сидеть дома? Он учится расслабляться наедине с собой, быть тем, кем не мог раньше.
– Эй, крутые фотки. – Он отрывается от телефона и видит пару песчано-зеленых глаз, упругие золотистые локоны и широкую улыбку. От ее красоты захватывает дух, отвисает челюсть, а горло переполняется желанием.
– Вы, должно быть, не местный… – Она мило смеется. – Я Сара. – Девушка смотрит на стул рядом с ним и садится без приглашения. – Что привело вас в наш Залив? – спрашивает она, жестикулируя.
– Эм, – он потрясен, сконфужен, неподготовлен. – Я тут в поездке.
– По работе или отдыхаете? – заигрывая, интересуется она. Он молчит.
– М-да, что бы это ни было, вам, судя по всему, не особо нравится.
Майкл смотрит на нее, не находя слов, точнее, сдерживая их, чтобы не выдать себя. Разговор продолжается, она замечает его акцент, что его слова изгибаются не так, как ее, и кажутся тяжелее. Она осторожно кладет руку ему на плечо и делает все те вещички, какие принято делать во время свиданий: проявляет внимание, слушает, открывается и создает комфорт; в этом комфорте безопасно.
– Кажется, у нас свидание?.. – спрашивает он.
– Правда? – отвечает она, нервно посмеиваясь, как подросток, чей личный дневник прочитали во всеуслышание. – Это ты так приглашаешь? – спрашивает девушка. Теперь она смеется. Берет со стойки салфетку и записывает свой номер. Майкл следит за этим пытливым настороженным взглядом. Она целует его в щеку и пропадает в темноте зала, полного танцующих тел и басов. Он складывает салфетку в карман.
Домой Майкл едет на электричке: Монтгомери, Эмбаркадеро. Он смотрит на соседнее место, рядом сидит мужчина, очень похожий на него: уставший, замученный, не желающий быть здесь. Майкл хорошо знает, каково это. Он смотрит на мужчину – в его глазах стоят те же невидимые слезы. Не выдержав смотреть друг на друга, словно в зеркало, они вскоре отворачиваются. Уэст-Окленд, 19-я Стрит Окленд, МакАртур.
Он встает и идет на автобус до дома. На остановке уже стоят несколько людей, сквозь музыку в наушниках он слышит стоны разочарования и сглаженные ругательства – узнали, что автобус больше не ходит. Майкл проходит мимо остановки, словно и не собирался ехать на автобусе. Поворачивает направо, еще раз направо и оказывается на жутковатой тихой, тускло освещенной улице; тени от фонарей простираются, как чьи-то руки, а машины спереди напоминают лица.
24.00. Он выключает музыку в наушниках и пристально вглядывается в то возникающие, то пропадающие предметы вокруг. Сзади слышатся чьи-то шаги, сердцебиение учащается. Они становятся ближе, Майкл уже не понимает, шаги это или удары его сердца, но что-то неумолимо стучит. Над ним нависает тень. Он замедляется, сжимает кулаки, готовясь прогнать страх. Или ты, или я. Сбоку возникает молодой человек, такой же высокий, темнокожий, как и сам Майкл, с опущенной головой, в бандане, свободной футболке, брюках-чинос и баскетбольных кроссовках.
– Как дела, бро? – здоровается парень.
«И почему я так испугался?» – спрашивает себя Майкл, поприветствовав парня в ответ. Это же я проходил мимо. Сердцебиение замедляется и успокаивается. Он притормаживает, парень идет вперед. Майкл останавливается перед витриной. Его внимание привлекает постер: улыбающийся Малкольм Икс, а рядом постеры с Маркусом Гарви, Хэрриет Тубман и другие, пока не известные ему исторические личности в минуты славы. Они напоминают скорее картины, чем постеры – словно ожившее искусство. Он опирается ладонями на стекло, так хочется войти! Дверь заперта. Внутри ряды и ряды книг: «Вклад долины Нила в цивилизацию», «До работорговли», «Варварская цивилизация», другие эзотерические книги и полотна с древними божествами на стенах. Он отступает, смотрит на вывеску над магазином и уходит, оставляя за спиной историю, что у него в крови.