Прогуливаясь под ясным небом по 40-й улице, Майкл тянется в карман джинсов, тех же, что были на нем вчера. Салфетка еще там. Хорошенько подумав, он достает телефон и набирает номер. Звонит. Он уже собирался положить трубку, как на том конце линии отвечают.
– Алло?
– Привет. Сара? – спрашивает он, волнуясь.
– Да.
– Мы вчера в баре познакомились. Вы дали мне свой…
– Я поняла. Я тебя помню. К тому же среди моих знакомых нет никого с таким милым британским акцентом.
Он смеется, добавляя больше басовых ноток в голос.
– Я подумал, мы можем как-нибудь встретиться?
– Да, с удовольствием, – ответила она с воодушевлением, к которому он не привык. – Есть идеи, чем займемся?
– Ну, мы можем перекусить и сходить на какой-нибудь концерт.
– Звучит отлично.
– В Эл Эй?
– Что? – она срывается на визг. – Эл Эй – это…?
– Да, Город ангелов.
– Лос-Анджелес.
– Да.
– Но у меня занятия… и работа.
– Так пропустишь пару дней по болезни. В чем проблема?
– Пробки на трассах ужасные, и поездка будет дико долгой, к тому же это влетит в копеечку…
– Какая поездка? В самолетах пробок нет. И не переживай, я об этом позабочусь.
Она кашлянула.
– Кажется, ты прав. Что-то мне нехорошо, – снова кашлянула. – Кажется, я и впрямь заболеваю, – говорит она.
– Прекрасно! Позвоню чуть позже, когда вернусь домой, и мы все решим. – Он кладет трубку, разбегается и подпрыгивает, взмахнув ногами, как Майкл Джордан после победного броска. Прохожие смотрят с любопытством, кто-то даже угукает и одобрительно кричит: «Давай, парень!»
– Поверить не могу, что мы в Лос-Анджелесе.
– М-м-м, разве не я должен такое говорить? Я тут впервые, а ты живешь в Калифорнии.
– Знаю, просто поверить не могу, что мы здесь прямо сейчас, – смеется она, прищурив глаза; уголки рта приподнимаются, губы обнажают ряд ровных зубов. – Я бы сейчас сидела у себя за столом, отвечала на письма и звонки: «Доброе утро, Брайт Иншуранс, чем могу помочь?» – и отбивалась бы от подкатов своего босса.
– Так проходят твои будни?
– Да, если сил хватит.
– Так… ты не ненавидишь свою работу?
– Ни капельки.
– Понимаю.
Наступает время обеда, они прерываются, чтобы поесть. Жарко; играет бодрая поп-музыка, а на большом настенном экране играют «Лейкерс».
– Кстати, спасибо, что полетела со мной.
– Разве это не я должна благодарить за приглашение? Ты оплатил билеты на самолет и снял нам квартирку, правда крохотную и немного странненькую…
– Пусть странненькую, но необычную, единственную в своем роде.
– Там душ на кухне.
– Все равно: единственная в своем роде. Ты можешь спасти природу, вскипятив в чайнике воду из душа…
– Фу! Нет, нет, нет. Надо было мне заняться бронью. Я знаю город лучше тебя.
– Так, а что произошло с девушкой, которая не могла поверить, что мы в Лос-Анджелесе?
– А что случилось с парнем, который говорил, что ему нравится не говорить, а слушать?
– Туше.
– Мне нужно было сбежать, в последнее время столько всего навалилось. Да, по большому счету мы друг другу никто… поправка… мы и по малому счету друг другу никто, – улыбается она, – но я тебе доверяю. Почему-то с тобой я чувствую себя в безопасности. И это здорово. – Она улыбается глазами.
К столику подходит официант, высокий стройный парень, загорелый, с темной шевелюрой и густыми усами.
– Все ли вам нравится? – спрашивает он с ядреным мексиканским акцентом. Оба кивают.
– К тому же, – продолжает Сара, – хорошо, что мы познакомились за несколько дней до поездки, и я успела посмотреть всех твоих друзей на «Фейсбуке»[13], фотографии и историю статусов. Они оказались неожиданно философскими: ты совсем не похож на того, что вечно вопрошает, «почему мы здесь» и «какой во всем этом смысл». Это круто.
Срочно удаляю все свои соцсети.
– Да, но до такой крутизны им далеко. – Майкл отрывается от телефона и показывает ей экран.
– «Туси веселей в городке Эл Эй». Правда? Ты серьезно?
– Ну да, как Чикаго… городок Чи.
– Да его никто так не зовет. – Она тянется к телефону. – Отдай. Надо удалить это, пока ты себя не опозорил.
Он убирает от нее телефон и кладет на стол экраном вниз, грозя указательным пальцем.