– Рубль восемьдесят пять.
Отец протягивает тете деньги, говорит:
– Сдачи не надо.
– Ой, да ну что вы, Сергей Владиленович, – смущается дама.
Мама берет меня за руку. Прикосновение ее руки приятно, и я вдруг испытываю приступ счастья: я – с родителями, и мы все вместе куда-то едем! Чего еще могу я желать? Чего еще может желать ребенок?
Я очнулся уже на выходе из здания вокзала. Я не помнил, как прошел вместе со всеми пассажирами в двери, и лиц встречающих, и как меня атаковали частники. Из моего времени – здесь и сейчас – исчезло добрых пять минут. Я был в прошлом. Может быть, я, наоборот, не зря сюда приехал? От нырка в детство осталось освежающее чувство, как от купания в море или короткого дневного сна. Может, я припаду к корням? Напитаюсь тут, в родном Энске, душевной силой?
Меня встречает Сименс. Он крутит на пальце ключи от машины – мелькает брелок «Мерседеса» – и говорит мне дурашливо:
– Такси недорого! Энск, Архипка, Джубга, Геленджик, иномарка, кондиционер, поедем быстро, дешево!
– Поедем, поедем! – Я сжимаю Сименса в объятиях.
Я люблю его, мне хорошо с ним. В самом начале нашего знакомства я научил его ставить защитный блок («стакан»). Я нисколько не возражал – даже, наоборот, советовал ему при необходимости устанавливать данную защиту от меня. Могу себе представить пренеприятное ощущение работать с начальником, который в любой момент может заглянуть к тебе в голову! И хоть я обещал ему никогда без спросу к нему не входить – кажется, он мне все-таки до конца не верит. И правда, тяжело удержаться от искушения. Взять и проверить: все ли у него с делами в порядке.
Я ему к тому же пару других, несложных фокусов показал. Он был страшно благодарен.
Сименс предан мне. Конечно, он и зарабатывает на мне неплохо, но не обкрадывает меня (что редкость по нынешним временам). В честности и преданности моего импресарио я мог убедиться, пару раз тайком раздвигая для интереса его защиту. (Неужели я поставил бы ему блок, с которым сам не смог совладать!) Да, он отчитывается мне до копеечки. Основная мотивация: «Зачем воровать по мелочи, когда я с Даниловым такие деньги зарабатываю! Не дай бог проверит (он ведь экстрасенс), и я синекуры лишусь. Таких, как я, много, а Данилов – один».
Но я тоже без такого человека, как Сименс, пропал бы. Он и в Москве мою работу планирует. И вообще избавил меня от всяческого выяснения отношений с клиентами. Он очень старается, чтобы в средства массовой информации не прошло ни одной утечки обо мне. А если вдруг подобное случается, мобилизует все свои связи, чтобы информацию локализовать и нейтрализовать. И в то же время поощряет устное народное творчество – не дает совсем затухнуть слухам обо мне. Да, в коллективном сознании соотечественников я должен пусть краешком, но постоянно присутствовать. Гастроли тоже полностью лежат на нем. Заказать гостиницу. Взять напрокат машину. Арендовать кабинет. Наладить питание. Устроить нам с ним достойный отдых, какую-никакую культурную программу. Наконец, обеспечить явку – а значит, запустить в высшее городское общество слух о моем скором приезде. Мы же не расклеиваем афиш подобно Остапу Бендеру: приехал жрец, сын Крепыша, любимец Рабиндраната Тагора и т. д.
Поэтому в очередной город на нашем пути мой друг и импресарио прибывает обычно за неделю, а то и десять дней до меня. Он селится во втором по крутости номере лучшей местной гостиницы (самые крутые апартаменты он, естественно, оставляет для меня), разъезжает на машине представительского класса и обедает в шикарных ресторанах. Но все расходы на его командировки, я считаю, окупаются. Уже хотя бы тем, что в канун моего приезда в узких кругах города начинается легкий ажиотаж, а расписание приемов рассчитано с точностью до получаса. Каждодневно, об этом публике становится доподлинно известно, я работаю ровно с семью человеками, ни одной персоной больше дополнительно. В неделю получается тридцать пять душ. И не принимаю никого. А ничто не является для русского (бывшего советского) человека большим стимулом, чем любого рода ограничения и дефицит.
Но прежде чем я заселюсь в гостиницу, я обязательно в каждом городе прямо по пути с аэродрома заезжаю в одно место. Сименс прекрасно знает о моем обычае. И соответственно планирует поездку.
Мы всегда берем машину без шофера. Нам не нужны лишние, случайные свидетели нашей внутренней кухни, ведь именно в авто нам нередко требуется втайне поговорить. Вот и сейчас, разместившись за рулем «мерса», Сименс сказал, скорее утвердительно, чем вопросительно: