Желтоволосый мужчина сказал: «Это истина», — но Поль пропустил часть разговора и впервые осознал, насколько все они пьяны. Джеймс рассмеялся после чьих-то слов, а женщина в белой рубашке повернулась и сказала:
— Некоторые называют их хоббитами.
— Кого?
— Человек с Флорес — хоббит. Они ростом в три фута.
— Толкин бы гордился, — вставил кто-то.
— Нижняя челюсть, почти целый череп, части правой ноги… а объект так и остался безымянным.
— Но кто это?
— Слушай, ты с нами?
Только через несколько секунд Поль сообразил, что вопрос задали ему. Через пламя костра на него смотрели карие женские глаза.
— Да, — ответил он. — Еще несколько дней.
— Но кто это? — повторил тот же голос.
Поль сделал еще глоток, пытаясь заглушить голос паники у себя в голове.
За следующие два дня Поль кое-что узнал о женщине в белой рубашке. Ее звали Маргарет. Двадцать восемь лет. Австралийка. Аборигенка по материнской линии, судя по линиям рта. Остальными ее предками могли быть голландцы, англичане, кто угодно. Зато этот полный рот… зубы, как у детей из Рутенга, мечта стоматолога. Каштановые волосы она связывала на затылке, чтобы они не падали на лицо во время раскопок. Она рассказала ему, что это ее шестые раскопки.
— Мои главные, — сказала она, сидя на стуле, когда Поль брал у нее кровь, вытянув тонкий указательный палец, на котором набухала красная жемчужина, готовая раскрыть ее секреты. — Большинство археологов работает всю жизнь, так и не сделав крупной находки. Может быть, тебе повезет. Вероятно, нет. Но это главные раскопки, в которых мне довелось участвовать.
— А как же братья Лики [12]? — спросил Поль, вытирая ее палец.
— Фу! — Она с притворным отвращением махнула на него рукой. — На них вкалывала куча рабочих. Чертовы Кеннеди от археологии.
Поль не смог не рассмеяться.
Это подводит нас к так называемой доктрине общего происхождения, согласно которой каждый вид рассматривается как продукт уникального и индивидуального творения. Следовательно, все люди, как живые, так и жившие, происходят от общего и однократного акта творения. И оказаться за пределами этой цепочки потомков, даже несмотря на внешнее сходство, означает быть кем-то иным, не человеком.
В тот вечер Поль помог Гэвину нагрузить джип для поездки в Рутенг.
— Я отвожу наших рабочих обратно в город, — сказал ему Гэвин. — Они работают здесь неделю, потом неделю отдыхают. Хочешь, я отвезу твои образцы?
Поль покачал головой:
— Не могу. Есть очень строгий протокол, касающийся передачи образцов.
— Где они сейчас?
Поль похлопал по карману на штанине.
— А когда ты вернешься с образцами, что будет дальше?
— Передам их группе аналитиков.
— Так ты не будешь анализировать их сам?
— Я буду помогать, но тут строгие правила. Я постоянно исследовал ДНК животных, и оборудование точно такое же. Но для изучения человеческого генома требуются лицензия и контроль.
— Ладно, приятель, тогда я вернусь завтра вечером и подвезу тебя. — Гэвин подошел к джипу и протянул Полю спутниковый телефон. — На случай, если что-нибудь произойдет, пока меня не будет.
— Думаете, что-нибудь произойдет?
— Нет, — ответил Гэвин и, помолчав, добавил: — Не знаю.
Поль провел пальцем по телефону, темному блоку из пластика размером с ботинок.
— Что вас тревожит?
— Если честно, то, когда я привез тебя сюда, это привлекло внимание, к которому мы не были готовы. Сегодня я получил тревожный звонок. До сих пор нам удавалось лавировать и уклоняться от радара, но теперь… теперь мы привезли специалиста со стороны, и кое-кто захотел узнать — зачем.
— Кто именно?
— Официальные лица. Индонезия неожиданно очень заинтересовалась.
— И вас тревожит, что они закроют раскопки?
Гэвин улыбнулся:
— Ты изучал теологию?
— А что?
— Меня давно восхищала личность Авраама. Ты знаешь, кто это?
— Конечно, — ответил Поль, не понимая, в каком направлении пошел разговор.
— От этого овечьего пастуха происходит вся история монотеизма. Он заложил фундамент трех «авраамических» религий — иудаизма, христианства и ислама. Когда евреи, христиане и мусульмане преклоняют колени перед их Единственным Истинным Богом, то молятся они богу Авраама. — Гэвин закрыл глаза. — И все равно они грызутся между собой.
12
Возможно, автор ошибся по поводу братьев. Ричард Лики родился в Кении, в семье известных английских археологов Луиса и Мэри Лики. С 1968 года Лики начал вести раскопки в районе озера Рудольф в Кении, открыл останки австралопитеков на стоянке Кооби-Фора. Череп 1470 (получивший название по своему номеру в каталоге Кенийского музея) был найден в слоях, датируемых несколькими миллионами лет. Сам Лики поначалу считал, что он принадлежит человеку современного типа, но калий-аргоновая датировка установила ему возраст от 2,6 до 3,5 млн лет.