Чарли приготовился.
- А теперь я вручу награду, которая является одной из наиболее почетных, - объявил Одинокий Орел. - Самому достойному и образцовому пионеру этого года присуждается медаль Американской молодежной славы.
Чарли проверил, как завязан его галстук и не помялись ли шорты. Он знал, что медаль достанется ему. Разве у кого-нибудь еще было столько нашивок? И чье звено неизменно побеждало в Социалистических дебатах?
- ...Счастливым обладателем этой почетной награды...
Надо же, он получит медаль из рук самого полковника Линдберга, встретится с ним лицом к лицу.
- ...станет пионерский звеньевой Питер Горовиц!
Пит Горовиц полез на трибуну под одобрительные аплодисменты зрителей. Особенно громко, заметил Чарли, хлопал вожатый Рук, на толстом лице которого сияла идиотская улыбка. Горовиц изобразил неуклюжую пародию на пионерский салют и принял медаль.
- Ну, что вы на это скажете?
- А что такое? - поинтересовался Джек.
- Ты мне скажи, что такое! Ты же видел сегодняшний парад. Вот и скажи по выправке, по нашивкам, по всему! - кто лучший? Я - или этот толстозадый канзасский олух, только что жавший руку полковнику Линдбергу.
- Diable, Чарли-кот, - чего проще! Могу побиться об заклад, что этот кареглазый симпатюнчик не отличит, где у мотора перед, где - зад.
- Если бы соревновались два звена, "Герои Горовица" заняли бы третье место, да и то с трудом. Так почему же он получил эту чертову медаль, а? Я просто не понимаю.
- А кто решает, кому достанется медаль?
- Товарищ вожатый Рук.
- У-гу. Это он так хлопает? Толстый такой кот в армейской пилотке и шортах? Тот, что потеет.
- Ага. Ублюдок. И что он только против меня имеет?
- Не думаю, чтобы он что-то имел против тебя, Чарли-кот. Суть тут в том, что он положил глаз на Красавчика Пита.
- О чем это ты? - спросил Чарли.
- Подозреваю, - негромко сказал Джек, - что товарищ вожатый Рук пал жертвой некоей разновидности сексуальной невоздержанности.
- Но он сам всегда всех предостерегает от сексуальной невоздержанности. Он не стал бы".
- Я же не сказал, что он делает что-то, да вряд ли и попытается, старая калоша. Бедняга, в каком-то смысле. Однако тайные мыслишки по ночам у него шевелятся. Я же говорю: он на мальчика глаз положил и ничего не может с собой поделать. Кому, впрочем, какое до этого дело, если никто не страдает?
- Но я же пострадал. Это нечестно.
У Чарли защипало в глазах. Пионер не должен показывать, что ему больно и обидно, к тому же, к ним направлялась Пегги Сью, и выставлять себя перед ней в таком виде никуда не годилось.
- Привет, Чарли, - весело сказала она. - Жаль, что не ты получил медаль. Если хочешь знать мое мнение, ты ее заслужил. И весь город согласился бы со мной...
- Кроме котенка Горовица, - сказал Джек.
Чарли ухватился за возможность переменить тему и представил свою соседку.
- Рада познакомиться с вами, мистер Керуак, - сказала Пегги Сью, - хотя не уверена, что хотела бы встретиться с вашим напарником.
- Да уж, старик совсем распоясался. Извини, цыпленочек. Боюсь, Хоуви не самый высокий авторитет по части этикета. Примите мои самые искренние...
Джек сразу понравился Пегги Сью, и она кокетливо взмахнула ресницами. У Чарли это вызвало противоречивые чувства.
Лейтенант Хаббард, взобравшийся на трибуну произносить речь, явно был под газом. Фруктовый пунш и сидр не попадали под действие Сухого закона. Хаббард широко улыбался и очень доброжелательно рассуждал о священном долге каждого американца - жениться и производить здоровых крепких детей на благо коммунистической Родины. Он вызвал на трибуну с дюжину пар, объявивших о своей помолвке в прошлом году. Молодые получали салют солидарности и радиоприемник для будущего семейного очага. При этом лейтенант отпускал шуточки, которые Чарли не всегда понимал, но которые неизменно вызывали смущенный смех у жениха и румянец у невесты.
Чарли заметил, что Пегги Сью с энтузиазмом аплодирует каждой новой паре.
- Мистер Керуак, - обратилась она к Джеку через Чарли, от чего тот опять почувствовал себя неловко, - правда же, это здорово. Вы женаты, мистер Керуак?
- Нет, цыпленочек. В данный момент не женат. Никакая леди, если она в своем уме, не посмотрит второй раз на такого оборванца, как я. К тому же, я не слишком жажду заполучить приемник, по которому весь день передают пропаганду - и всю ночь тоже.
- Вы случайно не рецидивист? - спросила она наполовину в шутку, наполовину всерьез.
- Я, как говорится, просто верю в свободу и равные права для всех. А также в то, что по радио нужно передавать клевую музыку, крошка. Джаз там или что. Па-ра-бом-та-та-та.
Пегги Сью рассмеялась.
К микрофону вернулся Паттон, тоже, судя по всему, малость перебравший. Галстук у него съехал в сторону, верхняя пуговица гимнастерки была расстегнута, а из-под каски просачивались струйки пота. Генерал был похож на коварных буржуйских агентов из кинолент, которые так любил финансировать Дж.Эдгар Гувер: вроде боевиков "Как я был капиталистом по заданию ФБР" или "Я вышла замуж за капиталиста". Из уголка рта генерала торчала знакомая всей стране наполовину выкуренная сигара, когда он потребовал на трибуну Осгуда Янделля.
- Товарищ председатель, - начал высокий гость, - мне выпала честь передать жителям Роузвилла личный дар товарища генерального секретаря Каноне.
Под восторженные крики публики он сорвал коричневую оберточную бумагу с какого-то прямоугольного объекта. Даром оказалась цветная литография в рамке, изображавшая материнского вида женщину, одетую по моде начала века. Дама стояла у борта корабля и держала на руках младенца, показывая ему возникший на горизонте силуэт статуи Свободы. Это была репродукция с известной картины Нормана Рокуэлла, изображавшая прибытие малолетнего Капоне в Новый Свет. Паттон вручил литографию Янделлю. Тот произнес краткую благодарственную речь и пообещал, что бесценная реликвия займет почетное место на стене городской мэрии. Потом он объявил о начале праздничного вечера. Оркестр, ждавший лишь его разрешения, заиграл вальс.
- Пойдем, Чарли, и вы тоже, мистер Керуак, - сказала Пегги Сью, увлекая мужчин за собой. - Мама напекла своих фирменных пирожков.
Она привела Чарли и Джека к уставленному едой столу, за которым собрались представители роузвиллского пролетариата. На другом конце поля партийные чиновники и их семьи пожирали зажаренного быка.
Чарли, Джек и Пегги Сью принялись подкрепляться яблочным пирогом и сливками, когда на стол упала тень.
- Ага, вот где ты, ас. Что скажешь? - произнес голос владельца тени.
Они оглянулись. Это оказался Хоуви.
- Хоуви, глубокоуважаемый котика. Как я вижу, ты сделал ноги из каталажки. Должен тебя огорчить: бутылку я прикончил.
- Дерьмо, - сказал Хоуви, не замечая присутствия дамы. - Придется, видно, ублажать себя этим богомерзким сидром. Черт, как эта гадость сажает печенку.
- Так каким же образом тебе удалось выбраться из-за решетки? - спросил Джек.
- Проще пареной репы. Меня караулили сержант-водитель и несколько солдатиков. Поразительные олухи. Я обул их в покер, поставив на кон свою свободу.
- Хоуви, разреши представить тебе mes amis. Вот этот цыпленочек - Пегги Сью. Сегодня утром ты уже встречался с ее сестричкой, помнишь? А это - наш Чарли-кот, самый бравый пионер штата Канзас.
- Очень приятно, братья-пилигримы. Пойду добуду себе что-нибудь и заодно попробую отрезать кусочек быка на палочке, которого зажарили для начальства. Как вы думаете, сойду я за партийного чиновника?
Хоуви ухмыльнулся, продемонстрировав неровные зубы. От него Несло перегаром и авиационным горючим. Вблизи этот тощий хулиган с неопрятной седой шевелюрой меньше всего напоминал партийного функционера. Если бы старик был одет получше, решил Чарли, он мог бы устроиться работать пугалом.
- Почему бы и нет, товарищ комэск? - сказал Джек. - Только поосторожней. Паттон все еще где-то поблизости и, по-моему, так и не расстался с мыслью тебя прикончить.
- Паттон? Пошел он на хуй - пардон за французский, мадам.