Можно, в принципе, сунуть в щель гранату… да будет ли толк? Прихлопнет там обоих фрицев или нет, ещё неизвестно, но вся деревня на уши встанет одномоментно. И такая пойдет кутерьма…
Так что мимо поста Ракутин прополз тихо, стараясь лишний раз не брякнуть чем-нибудь. Да и дальше ползком двигался ещё метров сто. И только отойдя настолько далеко, что никакой фриц (даже и с совиным зрением) его гарантированно разглядеть уже не смог бы, капитан, наконец, встал на ноги.
Всё – топаем к хутору.
Там осталась форма. Алексей и помыслить не мог о том, чтобы идти дальше в гражданской одежде. Переодеться для проведения диверсии – пожалуйста, но вот воевать он обязан в своей форме! Иначе фрицы скоро начнут палить по всем встречным гражданским без разбора.
Сейчас ночь и немцы не станут соваться в темноту, идти можно относительно спокойно, некому мешать…
– И вы полагаете, гауптман, что ваш план сработает? – фон Засс неприязненно покосился в сторону окна.
– Не вижу причин, герр майор, почему этого не произойдёт, – пожал плечами Кронике. – Я учел и тот вариант, что у него могут быть сообщники среди местных. Ведь первоначально он пришел сюда конкретно за лейтенантом Рейнгольдом. Русский попросту не мог знать, что тот ночует в другом доме.
– А сейчас? Знает?
– Среди местного населения пущен слух, что лейтенант назначен командиром роты – вместо бедняги Герберта. И занял новый дом. Вокруг которого скрытно расположилось более полутора десятков солдат. Русский даже не сможет подойти к дому близко – все просматривается и простреливается.
– Это в том случае, если он всё ещё здесь! – поднял указательный палец майор. – А если он попросту сбежал?
– И на этот счет я тоже озаботился, герр майор. Русского ждут пренеприятнейшие сюрпризы!
Ну вот, деревня позади, можно и передохнуть. И перекусить, хоть чуток.
Но передохнуть – в первую очередь, ползание по-пластунски отняло немало сил. К тому же, лежа под рассыпавшимися бревнами, капитан и глаза не прикрыл – не до того было. Так что и поспать… оно тоже невредно.
Но вот просто подремать – не вышло, проснулся Алексей от того, что солнечный луч недвусмысленно пощекотал его небритую морду.
Вот так ни фига ж себе – подремал! Добрых часов пять! Бардак, товарищ капитан! Хреновый пример подаете!
Поднявшись на ноги, он по привычке потянулся оправить форму. Ну да, пиджак, да ещё и с чужого плеча… мало похож на привычную гимнастерку.
Чертыхнувшись вполголоса, он допил остатки воды из фляги и прикончил трофейную банку с рыбными консервами. Ну вот, и повеселел сразу, пора в дорогу.
К хутору он вышел с другой стороны – не с той, с которой уходил. Почему?
Да вот следы на дороге… их в прошлый раз было явно меньше. Кто тут катался? Немцы – грузовик и бронетранспортер, да телега с прихвостнями. Туда – и обратно. А после ещё и стадо прошло. Никаких четко выраженных следов быть не должно – это после стада-то?
А они – имелись.
И судя по следам, в хутор и назад проехало, как минимум, две машины. За каким, простите, рожном их туда понесло?
Ладно, допустим, что они разок туда скатались после суматохи, когда хватились прихвостней. Но не на двух же машинах? Чего там делать такой толпой?
Тогда ещё веселее выходит – зачем они второй раз приперлись?
Ракутин этого не понимал и оттого ему это сильно не нравилось. Вот и заложил здоровенный крюк, обходя хутор сбоку. Плюнуть бы на него – но на подворье запрятаны форма и документы. Оставлять это капитан не хотел категорически! Ладно, фрицы тоже не враз все найдут (если, вообще найдут), но в каком виде он будет фронт переходить? В чужой одежке? Здравствуйте, товарищи особисты? Нет уж…
На первый взгляд, хутор казался покинутым. Полностью и абсолютно.
Одна деталь – в доме открыты окна. Ну да, там четыре мертвяка лежат. Небось, немцы, когда его осматривали, окна и пооткрывали – запашок…
Нет.
Не могло там тогда ещё никакого запаха быть, всего-то ночь прошла. Не успели покойнички ещё завонять.
Тогда – не могло.
А сейчас?