— Довольно! Не кривляйся! — прикрикнул на него Фролов. — Тут тебе не театр! Смотри, если что! — он похлопал по кобуре нагана. — На месте прикончу!
Васька скрылся за деревьями. Треск валежника под сапогами некоторое время указывал направление, по которому он пробирался. Притихшие красноармейцы попрятались в густую тень. Назарка лежал на мягком пружинистом моховище и смотрел в голубое безбрежье. К нему подсел Фролов.
— Ну, будем считать, что с Цыпуновым покончено, — сказал он, разжевывая кислые лиственничные хвоинки. — Теперь ему, пожалуй, не вырваться!.. Что о будущем думаешь, Назарка, как жизнь свою построить мечтаешь?
Назарка долго молчал, не отрывая зачарованного взгляда от неба.
— Плохая у якутов была судьба. Трудно им жилось. Часто терпели они разные притеснения и обиды. Лишь о «сударских» у наших людей осталось доброе воспоминание, — медленно, раздумчиво говорил Назарка. — Теперь настали новые времена. Я хочу сделать много хорошего, полезного своему народу. А для этого нужно знать и уметь. Осенью попрошусь в Якутск, буду учиться. Потом вернусь в родной наслег.