— Ну, что мы теперь будем делать? — спросила она лейкоцита.
— Знаешь что? Я думаю, проберемся в кровеносный сосуд и поплывем опять с кровью.
Сказано — сделано. И наши друзья очутились в волосном сосуде, а оттуда поплыли к сердцу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Во рту. Дуплистые зубы. Слюнные железы. Неожиданная тревога. Обед рабочего и путешествие в желудок. Опять одна. Приключения в желудке. Снова с лейкоцитом. «Топки» организма. Ферменты и их роль. Значение соляной кислоты. Почему желудок сам себя не переваривает. Воротная вена
Наши путешественники снова прошли через правое предсердие, а дальше через правый желудочек в легкие, оттуда они снова попали в левое предсердие, а потом в левый желудочек. Теперь они из левого желудочка двинулись не вниз, а вверх, в рот. (рис. 20).
Рис. 20. Рот (3); глотка (8); дыхательное горло (12); надгортанный хрящ (9); язычок (4): начало носоглотки (2).
Здесь было очень интересно. Сначала Надо было неприятно. Они оказались на внутренней стенке щеки, куда они вылезли из волосного сосуда, по совету лейкоцита, чтобы получше наблюдать. Но как язык, так и щеки и нёбо — все было покрыто слоем слизи. Слизь непрерывно изливалась из массы железок, выводные протоки которых открывались и полость рта. Кроме слизи, во рту было некоторое количество слюны, и она, примешиваясь к слизи, внушала Наде еще большее отвращение. Но это продолжалось недолго; лейкоцит, видимо, чувствовал себя в слизи и слюне как в своей тарелке.
Во рту вдоль внутренней стенки щек шли два ряда зубов. Они были не очень привлекательны; правда, некоторые зубы были белы и целехоньки; но некоторые были черны, как деготь, в них были дупла, из которых шел скверный запах. Лейкоцит, видимо, испытывал удовольствие: тошнотворный запах его привлекал.
— Эх, — сказал он, — жалко, что нам надо отправиться на дальнейшее изучение человека, а то бы я остался здесь надолго. Работы здесь хоть отбавляй.
— Но почему здесь так отвратительно пахнет?
— В этом опять-таки виноват наш хозяин; он не чистит зубов и не следит за ними вообще. В дуплах завелась масса бактерий, которые вызывают гнилостное разложение; их необходимо уничтожить. Не думай, что я тут один; здесь много лейкоцитов и помимо меня. Много нас гибнет здесь в борьбе с бактериями; видишь, в слюне сколько плавает трупиков лейкоцитов? Человек их либо выплевывает, либо проглатывает со слюной, и тогда их трупики перевариваются в желудке. Да, не легко стоять на защите человека.
— Но почему не больно этому человеку? Зубы-то у него гниют.
— Гниют, конечно, но дупла еще не достигли до зубной мякоти; когда они до нее доберутся, тогда человеку станет больно; он заревет белугой, будет ругать «проклятый зуб», но не догадается обругать самого себя за свое невежество и за свою беспечность.
— А нельзя ли ему помочь?
Можно, конечно; надо починить дуплистые зубы и чистить зубы утром и на ночь. Тогда все будет благополучно.
— Когда окончу путешествие, непременно скажу ему об этом; много, о чем надо поговорить с ним, так заодно и об этом поговорю.
— Вот посмотри, сказал лейкоцит, — видишь, внизу, далеко под нами, виднеется отверстие выводного протока. Это проток слюнной железы (рис. 21).
Рис. 21. Слюнные железы человека.
У человека три пары слюнных желез (рис. 21): одна пара околоушных; когда они воспаляются и распухают, лицо делается похожим на морду поросенка; а потому болезнь эта получила название «свинки».
— Так свинка — это воспаление околоушных желез! А я этого не знала.
— Другая пара — это подчелюстные железы: третья — подъязычные. Все они выделяют слюну несколько различного качества. И, заметь, слюна выделяется обычно в очень скромных количествах; но когда человек начнет есть, то ее выделяется много. Попробуй глотать слюну впустую, — предложил лейкоцит.
Надя попробовала; глотнула раз, другой, третий и четвертый глотнула еле-еле; а на пятый глоток слюны никак не набралось. Пришлось глотнуть впустую и то с трудом.
Видя ее бесплодные попытки, лейкоцит весело смеялся.
— А ты попробуй что-либо жевать, хоть сухари, хоть яблоко; увидишь, как весело побежит слюна.
— Да тут ничего такого не найти. А твои клеточки можно есть только тогда, когда очень голодна.
— Смотри! Смотри! — закричал вдруг лейкоцит, — тут холерная запятая! — и он ринулся к тому месту, где лежала бактерия холеры. Скоро он начал обволакивать запятую своими ложноножками. Бактерия сопротивлялась отчаянно; она корчилась и судорожно била своими жгутиками. Надя с интересом и тревогой следила за ходом битвы и успокоилась лишь тогда, когда запятая оказалась целиком внутри лейкоцита и начала замирать.