— Вы очень рисковали, — с учащенно бьющимся сердцем, обеспокоенно сказала я.
— Ну, риск был не так уж велик, — возразил Михас. — Мы заранее договорились, что если вдруг что-то пойдет не так, мы будем утверждать, что хотели в неофициальной обстановке обсудить с Протасэлем свое возможное участие в боевых состязаниях на Арене.
— Все равно, сомневаюсь, что это сошло бы вам с рук, — возразила я, нервно крутя вилку в руке.
— Почему же? — не согласился Михас. — Какие еще мотивы уединиться с Протасэлем, у нас могли быть? Ведь нас ничего с ним не связывает.
— Ладно, — волнуясь, нетерпеливо прекратила я спор, — что же было дальше?
— А дальше, — возобновил рассказ Кирсатэль, — очухавшегося Протасэля силой удерживал в неподвижном состоянии Михас, а я, взяв его за голову, копался в его мозгах.
— И что накопал? — затаив дыхание, поторопила я.
— Ничего хорошего, — ответил Кирсатэль и, крепко сжав челюсти, закаменел лицом. Потом глубоко выдохнув, продолжил: — Начну с того, что оказывается Протасэль сам, будучи владельцем Тотализатора, заядлый игрок, хотя правилами это запрещено. Но об этом никто не подозревает, ставки он делает через поставных лиц. Надо сказать, что игрок он рискованный и неудачливый. Сумма проигранных им денег значительно превышает выигрыши. На сегодняшний день он банкрот. Ты, ведя его финансовые дела, наверно и не догадывалась, что его банковский счет пустой? Доходы переводимые на счет, Протасэлем тут же изымались.
— Мне даже в голову такое не могло прийти, — поразилась я услышанному. — На бумагах, все выглядело нормально.
— А между тем, у него нет денег даже на то, чтобы заплатить очередные налоги в казну. Поэтому, воспользовавшись смертью Сергонэля, он действительно, как ты и заподозрила, хотел с помощью его личной печати взять из банка деньги, лежащие на рабочем вкладе Сергонэля. Больше того, он за несколько мгновений до смерти Сергонэля взял немного его крови, и наложил на флакончик с ней заклинание стазиса. Таким образом он надеялся получить доступ и к личному вкладу. С помощью этих денег Протасэль намеревался погасить все свои долги, и в очередной раз дал себе слово, что, наконец, завяжет с азартной игрой. И именно сегодня он поспешил в банк, собираясь снять деньги с рабочего счета Сергонэля, опасаясь, что вдруг ты вчера заметила-таки у него личную печать Сергонэля, которую он забыл снять, охваченный нетерпеливым желанием обладать тобой. — На этих словах красный всполох окрасил глаза Кирсатэля, выдавая его скрытую ярость.
Но мне сейчас гораздо важнее было другое, Титанур с ними, с деньгами:
— Значит, Протасэль не имеет отношения к смерти Сергонэля? Он только хотел корыстно воспользоваться ею, чтобы решить свои финансовые проблемы?
— Нет, имеет, — ответил Кирсатэль. — Изначально, все дело в тебе. Его желание тобою обладать, сродни такой же болезни, что и его страсть к игре на Тотализаторе. Еще пять лет назад, не добившись от тебя согласия на близкие отношения, он решил устранить Сергонэля и, заодно, попытаться прибрать к своим рукам весь Тотализатор города. Так, он хотел избавиться и от соперника, который был непреодолимым препятствием к желанной женщине, и от партнера по делу. Первую попытку убийства он совершил именно тогда, когда Сергонэль должен был лететь в Лангос. Уже в то время у него возникли трудности с деньгами, и он продал свой лук работы Древних. Получив за него деньги, он получил и повод, отправить Сергонэля вместе с луком Древних в смертельный полет. А не выполненные обязательства, перед новым хозяином лука, объяснить форс-мажорными обстоятельствами непреодолимой силы, что позволило бы ему не возвращать полученные деньги. Протасэль не знал, что аэростат, на котором должен был лететь Сергонэль, будешь пилотировать ты.
— Но как? Как ему удалось это совершить? — воскликнула я, вспомнив, что тогда голову сломала, но так и не додумалась, как такое можно было реализовать.
— Да очень просто, — вздохнул Кирсатэль. — Выбрал момент, когда на аэрополе были только одни орки, и, воспользовавшись ментальным заклинанием отвода глаз, эффективно действующим только на немагические расы, подобрался к твоему аэростату и надрезал все тросы, соединяющие пассажирскую корзину с воздушным шаром.