Нина молча слушала, передвигая с места на место вазочку с вареньем, переставляя тарелочки с печеньем и конфетами. Вдруг отодвинула чашку и тихо сказала:
— Кто знает, тетя Даша, как лучше? По морям, по волнам или по рытвинам да по ухабам? Каждый ищет свою дорогу и свой смысл в жизни.
— Тебе-то что печалиться? Медицинское училище окончила, людей лечишь, должно, знаешь, как жить. В доме достаток, муж есть, ребенок растет.
Нина отодвинулась от стола, ей стало тесно и душно.
— Что я знаю? Как живу? Только на дежурстве и забываюсь. Все больных утешаю, подбадриваю, такая неунывающая оптимистка. А у самой кошки на душе скребут.
Горячий золотистый чай приятно поблескивал в белых фарфоровых чашках, над которыми поднимался легкий пар. Тихо шумел на плите чайник. Нина вздохнула.
— Все говорят: хорошая жизнь, счастье. А что это такое? Кто знает?
— Истинно непостижимая твоя душа, — покачала головой тетя Даша, не придавая серьезного значения Нининым словам. — Сам господь-бог не разберется, всегда ты была такая беспокойная.
Нина размешивала чай, позвякивала ложечкой, молчала.
— А что муженек твой, шибко занят? — спросила хозяйка свою беспокойную гостью. — Всегда одна ездишь?
— Ему все некогда. Вечно занят, то заводом, то собой.
Нина рассеянно смотрела по стенам, будто что-то искала взглядом. Потом встала из-за стола, сказала тете Даше:
— Когда увидишь Николая, скажи, чтобы вернул мою карточку. И еще передай… А впрочем, ничего не надо. Карточку пусть вернет.
— Я и то говорю, — согласилась тетя Даша. — Зачем ему твоя карточка? Ты замужняя, у всех на виду. Осрамит он тебя. И ты, бабочка, не вздумай чего такого, не дури. Вышла замуж, сынка родила, живешь — лучше не надо, другие завидуют. А ежели что осталось на душе, стерпи, все пройдет. Мы, бабы, известно, какой народ необдуманный. Бывает, сгоряча такое натворим, а после всю жизнь не знаем, как поправить.
Нина молча встала из-за стола, пошла одеваться.
— Спасибо за угощение, я пойду, тетя Даша. Прощай.
— Прощай, милая. Заходи почаще, ты мне как дочь, всегда я рада. Возьми для сыночка пирожка, сладкий, вкусный.
— Не стоит, тетя Даша. Муж спросит, где взяла, к кому ездила. Не хочу объяснять.
— Ну, ну, делай, как знаешь. Может, так лучше. Прощай. Только не забудь, что я сказала. Ты теперь жена и мать, человек солидный, самостоятельный. А фотография что? Бумажка, не живой человек.
— Ты обязательно скажи, чтобы вернул. Скажи, я велела.
— Да уж скажу, не послушает — сама из рук вырву.
Возвращаясь домой, Нина ехала медленно, рассеянно глядя на оживленные улицы, залитые светом, на сверкающие разноцветными огнями неоновые надписи на фасадах магазинов и кинотеатров.
Поездка к тете Даше еще больше повергла Нину в смятение. Теперь уже не было сомнений, что Николай Шкуратов вернулся из армии и ищет свидания с ней. Слухи подтвердились. Человек, которого она старалась забыть, выбросить из памяти и сердца, снова здесь и в любой день и час может столкнуться с ней лицом к лицу. Ну и что же, пусть встретится. Почему это так должно волновать ее и нарушать покой? Что она так всполошилась? Почему поднялась такая тревога в душе? Разве нельзя взять себя в руки? Все, кажется, давно улеглось, ушла любовь, перекипела страсть, жизнь двинулась по иному кругу. Зачем же все рушить, раскручивать, ломать? Нет, нет. Не надо поддаваться, теребить старые раны, рвать свое сердце на части, причинять боль другим.
Торопиться домой не хотелось. Старалась успокоиться, обрести равновесие. Если нельзя не думать о прошлом, надо хотя бы владеть собой, не распускаться, сохранить достоинство. Собрать все душевные силы, не унизиться самой и не унизить других, остаться человеком.
Она и раньше испытывала угрызения совести, страдала и мучилась, но постепенно внушила себе мысль, что ничего трагического и страшного в ее жизни не произошло. Уже привыкла так думать, пыталась покорно жить, как живется, постепенно почти уверила себя, что иного выхода нет. Но вот теперь, когда вернулся Николай, все обернулось иначе. Огонь, засыпанный пеплом и не угасший совсем, снова стал разгораться.
Нина упрекала себя в легкомыслии.
«Зачем я поехала к тете Даше? Удостовериться, что Николай вернулся? Так это можно было проверить самым простым способом: пройтись по заводу и встретить его самого на рабочем месте. Да и зачем мне искать встречи с Николаем, что из этого выйдет, и нужно ли, чтобы что-нибудь вышло? Чтобы посмеялся надо мной, над моим глупым бабьим чувством? Что я ему? Навечно в душу запала? Как же, надейся, глупая, небось давно забыл, мало ли других женщин на свете? А как же фотография? Не зря приходил к тете Даше и взял. Значит, любит меня? Я, кажется, с ума схожу, вообразила черт знает что, всполошилась, как девчонка. Сколько воды утекло, время меняет человека. Он теперь стал другим да и на меня посмотрит — не узнает или не захочет узнать».