Естественно, что "Чапаев", с его ясным, совершенно недвусмысленным революционным содержанием не был там желанным гостем и во многие страны так и не попал. Его не знают в Скандинавии, в Голландии, во всех странах Британского содружества, в Латинской Америке. Но еще в 1935 году мы начали получать сведения о том, как проходил он на Балканах, потом во Франции и Италии, в Турции и Китае и наконец в Соединенных Штатах.
В корреспонденции из Нью-Йорка "Правда" 2 марта 1935 года писала:
"Наконец на Бродвее был показан "Чапаев". И тогда восторженные голоса прессы и зрителей прозвучали на всю страну. Можно с уверенностью сказать, что такого огромного успеха, таких шумных восторгов публики, такого смеха, таких сдерживаемых рыданий, такого грома аплодисментов и абсолютного [подчеркнуто газетой] единодушия прессы не знал не только ни один советский, но почти ни один иностранный фильм вообще... "Чапаев" идет на Бродвее уже шестую неделю, возможно, он будет идти 8-9 недель. Шесть недель ежедневно очереди у театра, шесть недель бурные восторги публики, шесть недель вся пресса ежедневно пишет о "Чапаеве", не уставая восторгаться этим замечательным произведением искусства, этой замечательной победой советской кинематографии. Фильм показывается сейчас в больших кинотеатрах Вашингтона, Бостона, Балтиморы, Чикаго и других городов США.
Национальное объединение критиков США дало "Чапаеву" высшую оценку - "исключительный фильм", оценку, которая редко присуждается американским фильмам... Рецензия восторженно отзывается об игре... и о замечательной работе режиссеров - братьев Васильевых... Известный критик газеты "Нью-Йорк пост" Торнтон Телеганти дал фильму высшую оценку - "превосходный". Такая оценка до сих пор еще не была дана ни одному американскому или иностранному фильму... Бонел в "Уордлтелеграм" свой восторженный отзыв заканчивает словами: "Откровенно говоря, "Чапаев" настолько блестящий фильм, что его нельзя пропустить и не посмотреть".
Здесь, в Нью-Йорке, наблюдается такая же картина, как и в Москве: люди ходят смотреть "Чапаева" по многу раз, каждый раз по-новому восторгаясь картиной... "Чапаев" победил! Победила советская кинематография!
Когда в 1951 году я приехал в Болгарию, меня встретили как старого знакомого, - "Чапаева" там хорошо знали уже пятнадцать лет. В 1958 году я впервые попал в Ниццу и Марсель,, там я еще раз почувствовал отзвуки того триумфального успеха, который завоевал "Чапаев" еще до второй мировой войны.
В 1937 году, во время гражданской войны в Испании, "Чапаев" стал буквально боевым оружием республиканцев. Мы узнавали об этом из корреспонденций И. Г. Эренбурга и М. Е. Кольцова, которые были для нас дороже самых восторженных рецензий. Можно сказать без всяких преувеличений, что легендарный советский полководец и после своей смерти еще дрался в Испании за победу идей коммунизма. Батальон имени Чапаева покрыл бессмертной славой свое боевое знамя в неравной борьбе с фашистскими полчищами.
Через много лет мне пришлось услышать рассказ одного китайского художника, бывшего в Москве с одной из первых культурных делегаций КНР.
"Вы знаете, какое влияние на мою судьбу оказал Чапаев? Ничего не знал я раньше об этой картине. Я попал в кино случайно. Шел "Чапаев". И смотрел я картину много раз подряд, до самого последнего сеанса. Потом я вышел из кино и, не заходя домой, ушел из города. Много месяцев пробирался я в расположение 8-й революционной армии и вернулся в Пекин только через много лет с войсками, освобождавшими Пекин от власти Чан Кайши".
На встрече советской интеллигенции с первой делегацией киноактеров Индии в Доме архитекторов в 1956 году замечательный индийский киноактер Балрадж Сахни рассказал: "В 1940 году я жил в Лондоне, который ежедневно подвергался жестоким налетам фашистской авиации. Я был уверен, что погибну. Я примирился с этой мыслью, но не мог примириться только с сознанием того, что погибаю вдали от родины и так бессмысленно. Однажды днем я забрел в кино. До этого дня я не видел ни одной советской картины и ничего не слышал о советском кино. Когда я вышел из кино, то перестал бояться, перестал думать о смерти, перестал прятаться в бомбоубежище. Эта советская картина была "Чапаев".