Действие пьесы "Дачники", так же как и других пьес Горького, застает персонажей в роковой, решающий момент их жизни; по этому и по ряду других признаков к "Дачникам" в полной мере должно быть отнесено то особое жанровое определение, которое мы условно называем "горьковской пьесой".
Хочется обратить внимание еще на одну характерную особенность манеры письма "Дачников". Рецензенты первых спектаклей не случайно отмечали сходство этой пьесы с пьесами Чехова и упрекали Горького в подражании. И в самом деле, некоторые сцены "Дачников" ассоциируются со сценами из чеховских пьес; некоторые интонации "Дачников" напоминают чем-то чеховские интонации. И мне кажется, что это нужно объяснить не только тем, что и "Дачники", и "Чайка", и "Вишневый сад" - пьесы одного времени, что авторская манера Чехова, Горького вообще господствовала в драматургии той эпохи, что в этой же манере писали тогда и Найденов, и Косоротов, и другие авторы.
Дело в данном случае обстоит глубже. "Дачниками" Горький полемизирует с Чеховым о путях, судьбах и месте в жизни русского интеллигента. То, чему сочувствовал Чехов, у Горького вызывает насмешку, то, что Чехова печалит, у Горького вызывает гнев. В "Дачниках" есть места почти пародийные, как, например, выход Ольги Алексеевны в первом акте. Да и во всей пьесе Ольга Дудакова играет роль чеховской тоскующей, непонятой интеллигентки. Напоминаю место из четвертого акта:
"Ольга Алексеевна (подходя). Добрый вечер! Как вы сидите... точно птицы осенью... Душно как! Скоро осень... Переедем мы в город и там, среди каменных стен, будем еще более далеки и чужды друг другу...
Влас (ворчит). Начинается нытье..."
Реплика Власа в данном случае решительно снимает чеховское "настроение", которое всегда пытается создавать вокруг себя Ольга. Подтекст этой реплики: "Начинается
чеховское нытье".
Некоторые пародийные черты чеховского интеллигента легко обнаружить в образах Рюмина, Калерии и доктора Дудакова. Финал третьего действия определенно напоминает финал "Дяди Вани", но именно здесь полемика с Чеховым становится совершенно ясной. Если Соня в "Дяде Ване" произносит свое: "Мы отдохнем"! ...мы увидим все небо в алмазах..." - пассивно, как бы взывая к высшей справедливости и, в сущности, без всяких надежд на нее, то Соня из "Дачников" зовет свою мать на поступок безрассудной смелости, на активную борьбу с общественным мнением, и обещает ей счастье сейчас, немедленно: "...будем жить
дружно, ярко, хорошо! Нас будет четверо, мама, четверо смелых, честных людей!.. И мы хорошо проживем нашу жизнь!.. А пока - отдохни, мама. Не надо плакать!..".
Все содержание слов Сони из "Дачников" спорит с финалом "Дяди Вани"; вся сцена сознательно напоминает сцену из "Дяди Вани", но написана в другом ключе. Если у Чехова минор, то у Горького мажор, если у Чехова печаль, то у Горького предчувствие новой, светлой жизни. Полемика Горького с Чеховым непременно должна найти свое отражение в постановке "Дачников", иногда стоит и подчеркнуть полемический тон Горького Но все же и его спор с Чеховым, и сходство их драматургической манеры могут проявиться в спектакле только как нюанс, а не как самостоятельная краска. Иначе она может стать назойливой и помешать раскрытию главной темы "Дачников".
Написанная в канун революции 1905 года, пьеса проникнута духом этой революции. Для своего времени это - пророческая пьеса. Эпиграфом к ней могла бы стать строка из "Песни о Буревестнике": "Пусть сильнее грянет буря". В этой фразе - и все содержание пьесы, ее цель, ее ведущая идея, ее общественный смысл. Наш метод анализа художественного или общественно-политического явления предполагает прежде всего необходимость рассмотреть это явление во всей его исторической конкретности.
Пьеса дает исчерпывающее художественное воплощение тех настроений, дел, идей, мыслей, надежд и жестокой борьбы, которыми жила русская интеллигенция конца XIX и начала XX века. Раскол в ее среде, так ясно, жестоко и правдиво обрисованный Горьким, скоро превратился в зияющую пропасть, и мы должны знать, кто из персонажей горьковской драмы всего через год встанет с красным флагом на баррикадах Пресни, пройдет всю голгофу царских тюрем и ссылки, а кто навсегда покроет себя позором ренегатства и предательства. Пророческая пьеса великого революционера стоит в одном ряду с "Матерью" и "Врагами" и принадлежит к числу наиболее взрывчатых, героических произведений Горького.