Когда я смотрел в Художественном театре в роли Юлии такую талантливую артистку, как Андровская, я думал: "Как ей подходит эта роль и как она ее не понимает". В исполнении Андровской не было этого главного - трагической перспективы, предчувствия печального конца, тревоги за будущее своей героини. Натура Юлии двойственна. Жизнь и окружающие люди сделали из нее пошлую женщину, но ее сущность совсем другая. Юлия - духовно чистая женщина, чистый человек. Может быть, чистота ее жизненных идеалов носит не менее определенный характер, чем чистота помыслов самых положительных персонажей пьесы. Может быть, в душе она сохранила даже наивные представления о чистоте человеческих отношений, о чистоте отношений мужчины и женщины.
И чем больше погружается она в грязное болото разврата и пошлости, тем более трагически ощущает свое положение, которое кажется ей безнадежным. Интересно бы подумать и понять, с какого времени в ее сумочке рядом с пудрой и помадой появился заряженный револьвер. Что это -безделушка в руках кокетливой женщины или последняя надежда, последнее прибежище человека, которому страшно жить? Если этот вопрос решается в спектакле правильно, то остальные черты Юлии - кокетки, легкомысленной женщины, пустой барыньки, срывающей на своем пути все цветы, - могут быть воплощены артисткой с любой силой, с любой яркостью. Тогда все это станет на свое место, но не будет основным и определяющим в характере Юлии.
Но именно так получилось у исполнительницы в спектакле Художественного театра, где роль Юлии просто пропала. Андровская не показала сущности Юлии, ее сокровенных мыслей, тайных чувств. Образ стал плоским, односторонним и однообразным. А между тем в Юлии все - контраст, свет и тень, черное и белое, грешное и чистое. И чем увлеченнее, фривольнее, легкомысленнее проведет артистка одну сцену, тем более печальным будет раздумье ее героини в другой. Постоянное повторение слов романса "Уже утомившийся день склонился в багряные воды", к которому так часто возвращается Юлия, имеет вполне определенный и глубокий смысл: каждый раз это - ее раздумье над своей жизнью, каждый раз она как бы заглядывает в ту пропасть, над которой сейчас остановилась.
Тема чистоты, вернее, стремления к ней, проходит через всю роль Юлии, буквально с первых реплик.
"Пойдемте в вашу милую, чистую комнату... я так люблю ее", - обращается она к Калерии (первое действие). "Как это хорошо! Грустно... чисто...", - говорит она после чтения "Эдельвейса" (первое действие). На реплику Варвары о понравившемся ей дуэте: "Да, хороший... Чистый!.. Я люблю все чистое... вы не верите? Люблю, да... Смотреть люблю на чистое... слушать..." (третье действие).
Здесь не случайное совпадение, здесь - тема роли, а может быть, и вернее сказать - тема жизни Юлии Филипповны. "Милые мои женщины, плохо мы живем!" - вот результат ее тяжелых, мучительных раздумий и наблюдений над жизнью.
Это реплика философская, обобщающая, имеющая большой социальный смысл.
Таким образом, в Юлии Филипповне соединяются прямо противоположные черты, и в этом - огромная трудность роли.
Так же органично, так же сложно и причудливо соединены противоположные черты трагикомедии в чете Дудаковых, причем оба эти персонажа противоположны друг другу. Линия доктора Дудакова и его жены Ольги Алексеевны - это целая пьеса в пьесе, вполне законченный мотив, целостный сюжет. Здесь контрастный прием характеристики персонажей, так любимый Горьким, доведен до совершенства, и обе эти роли драматургически совершенны. Характеры Дудакова и Ольги раскрываются постепенно, от действия к действию, от сцены к сцене. Зритель получает о них все новые сведения, и этот прием постепенного раскрытия характеров применяется до последних реплик четвертого действия. И даже когда спектакль окончен, думаешь о том, что Горький мог бы еще несколько раз в самых неожиданных ракурсах показать этих персонажей.
Образы доктора Дудакова и его жены развиваются в пьесе в диаметрально противоположном направлении. Чем ближе узнаем мы Дудакова, тем больше открываем в нем черты прекрасного человека и тем больше симпатии он в нас возбуждает. Но чем ближе узнаем мы его супругу Ольгу Алексеевну, такую в общем-то жалкую, интеллигентную и симпатичную по первому впечатлению, тем больше растет в нас чувство сначала удивления, потом раздражения и наконец презрения и гнева. Вот уж где горьковский талант разоблачителя, сатирика развернулся в полную силу! Какие тончайшие нюансы, сколько жизненной правды, сколько жизненных наблюдений в этом разоблачении!