Я хотела спросить, как именно у я смогу уйти от четырёх здоровенных натасканных мужчин, но она и слова бы вставить не дала.
– Ты должна избежать этой встречи, иначе он убьёт тебя, как только доделает своё грязное дело.
– Зачем? – спрашиваю тихо.
– Он мне мстит. Мне, понимаешь? Я не хотела втягивать тебя в это… Но твоё совершеннолетие позволяет ему распускать руки. Олька ещё маленькая, и попадает под защиту Диской конвенции, поэтому я уверена в её безопасности, но ты… – она нервно выдохнула. – Я знаю какие чувства тебя одолевают. Понимаю, что он отравил твою душу. Но ты должна быть сильной. Ты моя дочь. У тебя мой характер.
– Алиса Андреевна, вы скоро? Нам пора, – Сэн бесцеремонно подёргал ручку.
– Через пять минут, Алиса, уходи оттуда. Если не выйдет… Тяни время. Где бы и с кем не была, тяни время, дочь. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спасти тебя, поняла?
Её стальной голос не позволял сомневаться в данных обещаниях. Мама всегда была, человеком, который не бросает слов на ветер. Человеком, который всю жизнь строил репутацию на доверии.
– А где мой телефон? – донесся до меня голос Сэна. – Я оставил его на столе. Б**ть, он у неё!
– Я люблю тебя, солнышко. А теперь передай трубку этим мразям.
В этот момент дверь с грохотом раскрылась, сорвавшись с петель. Сэн смотрел на меня убийственным взглядом, но я даже не испугалась. Воодушевлённая словами матери улыбнулась ему и передала гаджет.
Мужчина поджал губы, и продолжая смотреть на меня, как на врага народа, поднёс телефон к уху.
– Да.
И уже через секунду он сжал челюсти с такой силой, что казалось, они вот-вот раскрошатся.
– Я понял.
Сбросив вызов, он сжал смартфон и раздавил его, как хрупкую игрушку, брызгая осколками стекла и пластика в разные стороны. На мгновение представила, что было бы, держи он так меня за горло. Последнее, к слову, тут же схватило спазмом фантомной боли.
Сэн, а точнее Сэнтарион, развернулся и громко сообщил:
– Она всё знает.
Ему никто не ответил. В доме воцарилась гнетущая тишина. Когда я вышла из туалета, на меня тут же осуждающе уставились, будто я их предала, а не пыталась жизнь свою спасти любыми доступными мне способами.
– И что теперь? – напряжённо спросил Сергей, изучая меня внимательным взглядом.
– А теперь выбора нет, – тут же хлопнул его по плечу Дэн. – Мы все трупы. Поэтому давайте доставим подарочек по адресу, – он перевёл на меня взгляд, и мне на миг показалось, что в нём полыхнула тьма. – Тем более, что он и сам с нетерпением ждёт встречи.
Я нервно закусила губу, выжидая момента, о котором говорила мама и едва не закричала, отпрыгнув назад, когда четверо мужчин внезапно задрали головы и зарычали, как раненные звери. Их лица исказило гримасой боли, вены под кожей вздулись, а ноги подкосило, вынуждая охранников рухнуть на колени.
Первой реакцией стал рефлекс. Бросится к парням, выяснить в чём дело и сделать всё возможное, чтобы помочь. Я усилием воли подавила в себе это желание, потому что в мозгу раскалённым железом пульсировала мысль: бежать. Схватив свою сумку, опрометью бросилась на выход, переживая лишь о том, чтобы успеть.
Я не хотела попасть в лапы своего насильника. Не хотела умирать, а ведь точно знаю, что именно убить меня он и собирается.
«– Не сегодня» – так он ответил на мой вопрос. А значит, это могло случится в любой другой день. И кто знает, сколь ужасный способ он выберет?
Через несколько минут я выбежала на трассу и принялась тормозить редкие машины, что держали путь через всю Юг-Атлантик-авеню. С облегчением выдохнула, когда водитель чёрного джипа затормозил у обочины и согласно кивнул на мою просьбу подбросить до мотеля.
Только когда оказались на приличном расстоянии от дома, смогла перевести дыхание. С сожалением вспомнила, что совершенно забыла про свой смартфон и теперь у меня нет средства связи. Оставалось надеяться, что мамин человек поможет с ней связаться.
Джип ехал очень быстро, поэтому расстояние в десять километров по мысу, мы преодолели минут за пять-семь. На выезде с пляжной трассы действительно стоял дешёвый мотель, у входа которого я сразу заметила новый синий пикап. Натёртый до блеска, он притягивал к себе внимание, как поднятое на высоте знамя.