— Перестань, мне ничего не угрожало.
— А потом ты заставил меня снова дышать, — говорит совсем тихо, повесив свой очаровательный аккуратный курносый носик.
— Это обычная техника, реанимация в полевых условиях, — отвечаю, не собираясь в таких вопросах выделываться. — Любой сможет, если научить.
— Не в первый раз ты делаешь это, — выдаёт так грустно.
— Мы же команда, что тогда, что сейчас, — пожимаю плечами.
— Ты меня не слышишь, — раздаётся с укором, и Имира впервые с начала разговора поднимает свои глаза.
Наверное, я уже забыл, какие они бывают красивые, когда в них вдруг вспыхивает пламя.
Вот как сейчас.
— Почему ты такой? — Это уже с претензией.
— Какой? — Недоумеваю и подаю ей стакан кофе. — Будешь?
Смотрю, котомку с собой прихватила на дежурство. Судя по всему, одна из моих нянек ей настоятельно сунула. Они у меня очень заботливые.
— Ты могущественный и такой… не высокомерный, — говорит, принимая стаканчик.
— Почему же? Ты меня на последних военных советах не видела, я там послал всех генералов учить уроки по военной тактике.
— Крис…
— Ну что с тобой? Терзаешься? — Спрашиваю участливо и даже вперёд подаюсь.
Вот не могу на неё злиться. Ещё совсем недавно думал, что придушу голыми руками тварину такую.
И вот она предо мной, делай, что хочешь. А я спасаю, ни секунды не сомневаясь. Как своё заблудшее дитя.
— Ольви права, — начинает неуверенно, продолжая держать мой стакан. — Тебе не стоит показывать свои силы без крайней необходимости. И не следует встречаться с Магистратом.
— Это почему же? — Спрашиваю, понимая к чему это она.
Опустила головушку, отхлебнула кофе. Начала, пряча глазки свои бесстыжие:
— Я не всё рассказала, прости. Это подло с моей стороны. Но когда у горла всего рода вампирские зубы, о другом не мыслишь. Я выложила всё о том, что знаю про наш поход и тот бой с вервульфом. Мне пришлось подписывать дрянную бумагу с донесением на тебя.
Голос под конец задрожал. Замолчала. Сглотнула, и дальше совсем уж тихо:
— Когда поняла, что натворила… Мне даже убить себя не получилось. Такая вот я жалкая.
Шмыгнула носом. Стаканчик из рук выпал на песок. Ох ё. Плачет что ли⁈
— А ну иди сюда, — говорю участливо. — Давай, давай. Нечего мне тут.
— Крис, я… — начинает, приподнимаясь.
Сбоку от меня присесть хочет, но я мягко хватаю и на коленки усаживаю боком.
Чтобы сейчас не произошло, и кто бы нас ни увидел, плевать. Потому что этот порыв мне не победить. Имира прижимается к груди, сжимаясь. Обнимаю её за спинку и плечико обеими руками. Хнычет, чувствую, как ткань на моей груди намокает. Такая маленькая крошка.
Всё та же малышка, как в тот первый день в Висящем саду Длани, когда мы впервые встретились. И она улыбнулась мне. Взяла за руку. И тогда ещё вряд ли думала, что её заставят делать мне больно. Искренность того дня всё ещё в моём сердце. Ведь это первое впечатление в новом мире. Первая магия, первое касание неведомого существа. И ещё такой наивный и добрый взгляд дьявольских глаз.
Подумать страшно, что мог её сегодня потерять.
— Ну чего ты? — Шепчу ей.
Вот и Имира, наконец, расклеилась уже по — настоящему.
— У меня нет ни чести, ни достоинства, путь воина уже не мой путь, — изливает душу. — Пытаюсь держаться, но у меня плохо выходит. Моя цель спасти родню всё туманнее, я даже не знаю, что делаю и зачем. А ты… ты всё тянешь.
— Как не знаешь? — Спрашиваю ласково и участливо, по волосам огненным и шелковистым поглаживая. — Мы собираем войска, Камушки драконьи и попутно истребляем нечисть. А всё для того, чтобы вся оставшаяся свора потом шла к нам в руки, а не шарилась по домам и помойкам, где ни попадя.
Имира прыснула.
— Ну, Крис, — простонала следом.
— Цель у нас одна, — говорю уже с силой и уверенностью. — Уничтожить всех вампиров и их приспешников. И даже тех, кто заставил тебя пойти на дурные поступки. Ты ведь не такая, ты хорошая и добрая. У тебя была возможность меня убить и не раз. Но ты ведь не стала.
— Не стала, — соглашается, прижимаясь. — И никогда не хотела, а если и говорила такое, то врала. Но больше не могу врать. Крис?
Даже отлипает, чтобы на меня посмотреть.
Заплаканная мордаха ещё красивее. Никогда такой беззащитной и одновременно прекрасной Имиры не видел.
— Ну что ты всё маешься, говори уже, — выдаю на выдохе.
Суккубка тяжело вздыхает и снова жмётся.