Отто Скорели вновь рассмеялся, его довольное лицо адской проекцией расплылось на лобовом стекле. Ястребицкий хотел закрыть глаза, но веки парализовало, хотел плюнуть, но слюна застыла в горле. Теперь он застывшими глазами видел сразу блаженную морду внешне юного счастливого нациста и страшную картину тотального разрушения (она была видна во всех подробностях: трехмерные голограммы показывали ее крупным планом в мельчайших деталях). Прозрачный кокон терзал душу, а электрошок и адский огонь жег внутренности. Однако в этот момент маршалу Ястребицкому стало не до своей боли, потому что не было большего страдания, чем смотреть на ужасающие бесчинства, творимые захватчиками на родной планете.
Перед глазами — первое боевое крещение, кошмарный осенний штурм советской столицы. Сражение за Калинин. Отчаянная атака, как впрочем, и начало Великой Отечественной Войны вине бездарных, а может даже и продажных генералов превратившаяся в ад для самой сильной и доблестной армии мира. Непостижимое унижение Великой нации побеждавшей неисчислимые орды, прикрывавшей грудью народы всей планеты. Нации несущей миру и всей Вселенной свет коммунизма! И что же неужели близок бесславный конец величайшей империи. Он, тогда еще юный лейтенантик, спрятался под подбитым танком. Сверху капали горящие капли солярки, комбинезон пробило во многих местах, пораженная осколками левая нога превратилась в багровое желе. Уши оглохли и уже не воспринимают разрывов от тяжелых мин, кровь запеклась, на губах застыл свинцовый вкус, тупой ноющей болью отдают во рту остатки разбитых зубов. Тебе хочется реветь от невыносимой боли, но нужно вылезать из-под стального гроба. А там, снаружи, заправляет сатанинский бал смерть, но грязно-бардовый снег освежает густо покрытое волдырями лицо, а порыв ветра успокаивает опаленные легкие. Потом уже сквозь сплошную пелену страданий мелькает мысль, что там, под танком, находится твой тяжелораненый товарищ, который мучительно погибает, зажаренный в ходячей кастрюле. И ты снова ныряешь в эту огненную геенну, проползая ставшие бесконечными метры, корячась под яростным свинцовым ливнем, хватая изувеченными пальцами за жалкое подобие разбитого бронежилета, и вытягиваешь ставшее стотонным тело. То, что осталось от Сергея, удалось извлечь, но его друг уже никогда не придет в себя, навеки оставшись безмолвным калекой…
Река памяти обрывается, вспоминаются лишь отдельные фрагменты тяжелой военной карьеры. Но все это меркнет, как свеча при атомном взрыве…
Какая страшная эта война!..
Чудовищные машины неудержимо свирепствовали, кромсая, испаряя живое от мала до велика на своем разрушительном пути. Небольшая стайка киллеров-самолетов атаковала секретную российскую базу в Антарктиде, находящуюся под командованием генерала армии Николая Ястребицкого — родного брата Вадима. Николай едва успел отдать последние распоряжения. Прирожденный садист Отто Скорели специально вывел на проекцию изображение подземных российских коммуникаций. Генерал Ястребицкий внезапно увидел на экране изображение заживо пылающего в семицветном факеле Вадима. От рассыпающего тела отваливаются горящие куски, проступают почерневшие кости. Картина круче Ада Данте. Глаза братьев на мгновение встретились, изображение зависло почти вплотную.
— Не сдавайся… — чуть слышно прошептал российский маршал. — Господь спасет…
Сплошное море огня залило изображение.
Дэсс с диким кашлем проснулся и вскочил с носилок, чуть не таранив Ганс. У полковника СС дрожали руки:
— Это что за дьявольщина? Какой бред мне приснился!
Телохранитель Ганс так же протер себе глазища и рыкнул:
— У меня самого скоро крыша поедет, несмотря на нордический характер! Жара, отупение и никаких развлечений. Тут уже и более совершенная психика…
Дэсс перебил:
— Хватит! И с каких это пор ты стал жаловаться на жизненные трудности! Ты явно не из тех людей, о которых говорят — взвейтесь соколы орлами! — Полковник вдруг замолчал и наклонившись принялся смачно рыгать в песок. Что же спирт да еще крайне низкого качества, более предусмотренный для мотора, чем для человеческого желудка.
Ганс тут «помог» как шлепнет крупной лапой по спине. Дэсс надрывно закирхал, в руке мелькнул пистолет. Его охранник с опозданием отпрянул, но коварная пуля успела вонзиться ему в живот. Эсесовец вскрикнул, забившись в судорогах.
Глава 25
Фюрер профессор Вальтер довольно долго объяснял фюреру преимущество холодного двигателя на перекиси водорода, а тот в ответ давал советы, используя куда более продвинутые знания. Одно у Александра вызывало сомнения — это достаточно высокая себестоимость топлива на перекиси водорода. Впрочем, именно на этом горючем и спирте стартовали в 1944 году ракеты ФАУ-2. И было их запущено несколько тысяч… В целом возможности Германии, позволяли выпускать достаточно большое количество перекиси… Дискуссии затянулась, пришлось поработать самому, и уже наступила ночь. Впрочем, пока фюреру не хотелось спать и он приказал запасному летчику лететь в Пеньемон, где в Померании производились разработки и испытания первых в мире баллистических ракет.