Фюрер не согласился:
— Ну, ты знаешь Сталин по менталитету типичный браток, вернее криминальный авторитет. Конечно, он обнаглеет, если покажем перед ним хоть капельку неуверенности и страха. Но и прямую наглость Сталин терпеть не будет. Тут нужно помнить, что у него больше танков и самолетов, да и людских ресурсов, чем у нас. Ну, если не считать сателлитов и протектораты конечно. Тут нужна золотая середина. Не робость и не наглость, как и в пропаганде. Второе как нас счет провокации против Бакинских скважин?
Гимлер недоуменно пожал худенькими плечами:
— Пока еще в разработке. Кроме того, сейчас англичане наверняка присмиреют, и ослабят силы в Ираке. Им уже не до Бакинских скважин. Провокацию мы готовим тщательно: подбор пилотов, ремонт уже устаревших самолетов, переброска, так чтобы не засветиться. Очень много технической работы. Так быстро не получится.
Фюрер замолчал. Он и сам еще не мог определиться по поводу Сталина. Полной уверенности, что план «Гроза» существует только воображении Резуна или даже ЦРУ, у него не было. Но вот, что предложить Сталину? Отдавать Ближний Восток не хотелось. Индию Сталин и сам мог взять. Проливы? Слишком уж жирно отдавать! Да и сейчас не лучшее время для переговоров. Нужно сначала техникой обрасти. Особенно танковой, новейшей.
Тут Гимлер нарушил молчание:
— А если нам устранить Сталина физически с помощью диверсии.
Стальлук постучал пальцами по дереву:
— Ну-ну! Если сам факт подготовки к убийству вождя всплывет, будет жуткий скандал. Или еще хуже война. Кроме того даже если все пройдет гладко, то кто даст гарантию, что преемник Сталина на нас не нападет. Это грузин во внешней политике осторожен, почти труслив, и действует лишь наверняка. А преемник Молотов или Берия, или даже коллективное руководство могут дров наломать. Кроме того Сталин держит в узде военных, а его смена может оказаться слабой, но куда более агрессивной, и может напасть заигрывая с военными.
Гимлер тут возразил:
— Генералы тоже не слишком стремятся к войне, если противник силен. Война с Третьим Рейхом не рождественский подарок. Но в данном случае это еще и технически трудно выполнимо. Сталин очень редко выезжает из Кремля, и у него огромная охрана. Так, что пока мы держим это вариант запасным.
На столе беззвучно замигала зелена кнопка, сигнал — срочная хорошая новость. Фюрер прервался:
— Ну ладно пусть сообщат, чем нас еще в столь счастливый день как 22 июня порадуют.
Босоногая секретарша вбежала в кабинет и радостно заявила:
— Наша доблестная союзница Испания объявила Британии войну!
Глава 30
Герда так и не успела спеть. Разбудили девчонку, прервав героическое сновидение. Но на сей раз приказа бежать не последовало. Воительницы — волчицы получили распоряжение рыть окопы.
Девушки приняли за работу с умеренным энтузиазмом. Шарлота игриво пошутила:
— Это мы противнику яму роем!
Герда ответила ей:
— Ну, что же! Копать не лучше, чем бежать, но зато тренируется спина и предплечье.
Рыть настоящий редут на солнцепеке не большая радость. Но, увы, приходится. Девчата даже стали петь свой традиционный марш. Работа пошла веселее….
Шарлота задумалась….
Вот как устроен мир, немногие блаженствуют, а большинство пашет. А что она лично может конкретно изменить. Только для себя лично! А значит эгоизм, тоже в некотором смысле благо. Вот рой, себе рой… Даже некогда насладится, чем-то запретным или приятным до безумия. Кстати, чего это они решили окапываться? Судя всему, девчата находятся немного восточнее, сильно укрепленного Толбука. И внутри его находятся не инфантильные колониальные войска, а гвардейская австралийская дивизия, и так большая часть лучшей десантной дивизии, а так же приличное количество техники — особенно танков. Поэтому Толбук и неприступен, в нем отборных войск не меньше, тем немецкий частей Роммеля (Итальянцев конечно даже больше, чем солдат из Германии, но макаронники воюют весьма скверно!). Так, что пока брать крепость штурмом нерационально. Другой возможностью, был бы удар по Египту, оставив Толбук в блокаде, но… Сколько нужно сил для блокады? Если бы хотя бы итальянцы могли устоять, то можно было оставить их и сделать ставку в наступлении на немецкие войска. Так что Роммель обречен, топтаться на месте.