В теле тирана [СИ]

При счете пятьдесят (слава провидению не сбилась!), Мадлен остановилась и заявила:

— Молодчина! Одна на этом наказание тебе не закончено. Будешь, бежать по пустыне босиком не смазывая подошвы защитным кремом. Дополнительная боль послужит тебе уроком!

Герда послушно кивнула:

— Спасибо командир.

На самом деле девушка была не особенно обрадована, и так бежать больно, а без защитного крема еще больнее, но рассчитывала выдержать. У нее крепкие подошвы, обувь элитные девчата одевали лишь во время парадов, или в том случае, если на морозе следовало провести слишком много времени, за пределами выносливости организма. Но вот странно, девочки при такой суровой закалке практически не болели… А может закономерно! Вот во времена царской России, детская смертность была высока, но зато те, кто выживал, были на редкость здоровыми детьми и людьми! Ну, а теперь бежать босиком по раскаленному песку пустыни… Что же она и это выдержит!

Ой, ой, ой как больно, но не будем морщиться, а лучше улыбнемся. Если малыш улыбнется: может быть, все обойдется!

Герда даже полнозвучно запела, голосок полился по пустыне:

Фортуна ты неверная подруга,
Сестра нужды и тяжкого труда!
Как краток мимолетный миг досуга,
Хотя охота побеждать всегда!

Родить ребенка — его слышать лепет,
Волчицам знать не скоро суждено!
Врагов вогнать сначала — надо в трепет,
Пусть в ярости кипит мое вино!

Для девы меч — первейшая отрада,
Он ей дарует веру в резвый шаг!
А где-то ураган бушует ада,
Любовь к Отчизне выразим в стихах!

В стихах, что не писались водой мутной,
А те, что кровью истекал боец!
Но будет время нам для жизни чудной,
Когда Всевышний любящий Отец!

Но на Отца надеяться не стоит,
Поскольку мы ужи взрослые почти!
И коли враз желаем лучшей доли,
Когда несправедливость не молчи!

Дерись за каждый колос на лужайке,
За каждую жемчужину и лист!
Воительницы яростно дерзайте,
Девиз простой: сражайся и борись!

Нет без борьбы успеха — мир такой уж,
Что не сорвать плод, если руки — мох!
Петля сдавила горло еще уже,
Источник вдруг нечаянно усох!

Но Родина дала нам суперсилы,
Ты воин, рыцарь новый человек!
То, что было нам тепло и мило,
В сердечке дева сохранит навек!

Девушка допела, ей подпевали подруги… Поклонилась ветру и помчалась дальше. До чего же порой бывает, прекрасен, мира, даже когда больно. И что же она добежит до конца, потому что воин… А немецкий воин — это даже не кусок железа, а что-то тверже стали! И ему застонать, значит себя предать!

На обед девчатам не дали отдыха, и вскоре три волчицы упали без чувств. Их подхватили ремнями и поволокли, сразу вдесятером. Среди впрягшихся была и Герда. Как зверски пылали голые подошвы девчонки и ныли икры, но она даже не застонала. Только язык распух от жажды, и было больно говорить. А еще через полчаса свалилось сразу пятеро воительниц. После, чего была объявлена пауза и девчатам разрешили попить воды. А затем добровольно-принудительный ад продолжился…

Добраться до базы девчатам не удалось, и они были вынуждены заночевать прямо в пустыне. Воительницы протянули вокруг себя волосатые веревки, после чего легли друг с другом, на плащ-палатку. Погрузились в сон… Герда опять видела, что-то батальное;

Вот она и прочие воительницы скачут на конях. Впереди их ожидают красивые битвы, тех славных времен когда ценились мужество и честь, а все были рыцарям… Все кто воевал разумеется, без таких иезуитских приемов, когда по пехоте бомбят с воздуха. А тут примерно равное холодное оружие и масса возможностей проявить доблесть.