В рубку вошел Уокер. Его бледные губы подергивались.
– Кто-то сказал, что мы у Сатурна? – спросил паранорм.
– У его орбиты, – уточнил Пауэлл, выдавив улыбку. – А сам Сатурн сейчас по другую сторону от Солнца.
Командир улыбнулся еще шире, вспомнив второе правило обращения с паранормами: «Периодически (желательно как можно чаще) паранорма следует хвалить. Поскольку эмоционально он нестабилен, его эго нуждается в систематическом поощрении».
– Ну ты даешь, – сказал он. – Сила-то у тебя есть. И еще какая!
– Но я хотел… хотел… – Оглядев космонавтов, Уокер наморщил лицо и разревелся.
– Ну-ну, будет. – Преодолевая неловкость, Пауэлл попытался успокоить паранорма. Но утешить живую машину не получалось.
– Я знал, что провалю дело! – в сердцах выкрикнул телекинетический ускоритель. – Знал!
– Еще не все потеряно, – спокойным, ласковым голосом проговорил Пауэлл. – Ты просто не рассчитал силы. Ты вернешь нас обратно.
– Не верну, – протянул Уокер и спрятал лицо в ладони. – У меня больше ничего не получится.
– Что?! – вскричал Дэнтон.
– Ничего не получится! Я утратил силу! Она меня покинула, я больше не телекинетик!
Последнюю фразу он прокричал. Потом сполз по стенке на пол и, содрогаясь от рыданий, безвольно уронил голову в колени.
– Взяли, – сказал капитан Дэнтону. Вместе они подняли Уокера с пола, отнесли в кают-компанию и там уложили на койку. Дэнтон дал паранорму снотворное, дождался, пока тот забудется беспокойным сном, и вместе с капитаном вернулся в рубку.
– Ну как? – спросил Аррильо, но ответа не получил. Все трое расселись по креслам и некоторое время смотрели в иллюминатор.
Наконец Дэнтон нарушил молчание:
– Если он и правда больше не может двигать предметы усилием воли…
– Думаешь, он одноразовый паранорм? – прошептал Аррильо.
Пауэлл, заставив себя отвернуться от иллюминатора, возразил:
– Нет, это вряд ли. Я слышал, что паранормальные способности вот так запросто не пропадают.
Если честно, ничего подобного он не слышал, но важно было поддержать дух команды.
– То есть, – произнес Дэнтон, – силу он потерять не должен? Но если Уокер уверен, что на самом деле ее утратил…
– Мы убедим его в обратном, – подсказал Пауэлл. – Вспомните, что Уокер – машина. Сложная, хитро устроенная машина. И у нас есть инструкция по эксплуатации.
– Надеюсь только, что мы не оставили на Земле нужных запчастей, – пошутил Дэнтон.
На несколько секунд воцарилась тишина, которую нарушил капитан:
– Пора бы включить двигатели. Развернем корабль, не то вот-вот окажемся за пределами системы.
– Это значит жечь топливо, – напомнил Аррильо.
– Ничего не поделаешь. Дэнтон, рассчитай поворот. Максимально экономный.
– Будет сделано, – ответил штурман.
– А потом мы поедим.
Задав кораблю новый курс, экипаж перекусил. После устроили совещание.
– Наша судьба – в наших руках, – сказал Пауэлл. – Перед стартом паранорм просто храбрился, желая показать свою значимость. Он блефовал, но теперь нервы у него сдали. Нам предстоит вернуть ему веру в себя.
– Делов-то, – сказал Аррильо. – Позвоним психотерапевту?
– Очень смешно, – заметил Дэнтон.
– Да не особенно, – вставил Пауэлл. – Психотерапевт нам бы здорово пригодился. Но поскольку его нет, вооружимся инструкцией по эксплуатации.
Аррильо и Дэнтон достали из карманов свои копии документа и принялись их просматривать.
– До конца полета, – сказал Пауэлл, – Уокера надо воспринимать как машину. Машину, которая закинула нас сюда. Она же и вернет нас на Землю. Ну, есть мысли, как привести агрегат в рабочее состояние?
– У меня вроде появилась идея, – нерешительно произнес Дэнтон. Экипаж обсудил его задумку и пришел к выводу, что попробовать стоит. Аррильо отправился за Уокером.
Когда они с паранормом вернулись в рубку, Дэнтон с Пауэллом тасовали колоду карт.
– Перекинемся в покер? – беззаботно предложил Пауэлл. – Пока корабль разворачивается, нам все равно делать нечего.
– Приглашаете сыграть? – прошептал Уокер.
– Конечно. Двигай стул.
Долговязый паранорм нерешительно присел за столик и взял карты. Игра началась.
«Поскольку эмоционально он нестабилен, его эго нуждается в систематическом поощрении», – вспомнил Пауэлл.
Партия выдалась поистине сумасшедшей. Все старались поддаваться Уокеру, лишь бы поднять ему настроение. Однако проиграть паранорму оказалось задачкой далеко не из легких. Он с ужасом пялился в карты, сбрасывая одну комбинацию за другой; когда все поднимали ставки, пасовал. Карта не шла Уокеру, как бы Аррильо ни мухлевал, а мухлевать он умел. И Уокер ни разу не вскрылся.