Парень смотрел на меня глазами побитой собаки и при этом казался еще моложе, чем был на самом деле.
- Вот и маменька так же говорит, - пробормотал он. – Что же мне теперь делать? Я так ее люблю…
- Возвращайся домой, - сказала я, – и попробуй заслужить Марфушино расположение как-нибудь иначе. Чтобы она за тебя без всяких зеркал пошла. А если не сумеешь, оглянись вокруг – на свете много других девушек, не хуже дочери вашего старосты.
- Нет, - покачал головой Никита. – Я до этого леса неделю пешком добирался. Трем деревенским колдунам дрова колол и воду носил, чтобы они мне дорогу к волшебному зеркалу указали. И что же, просто так все бросить и вернуться домой? Меня там на смех поднимут и прозвище какое-нибудь обидное придумают. Да и самому мне противно дело на полдороги бросать. Лучше уж я зеркало достану, а там пусть Марфуша сама решает, нужен я ей или нет.
Вот они – первая любовь и юношеский максимализм.
- Ладно, - я встала из-за стола. – Что спорить на ночь глядя. Там у меня банька истоплена, иди-ка ты попарься, да оставайся ночевать. А я подумаю, как твоему делу помочь. Утро вечера мудренее.
Едва обрадованный Никита отправился приводить себя в порядок, в открытое окно прыгнул Пофнутий.
- Ну и зачем ты ему помощь пообещала? – поинтересовался он. – Других дел, что ли, нету?
- Ты его видел? – покачала я головой. – Ему ж лет семнадцать-восемнадцать. Я перед этим героем и личину надевать не стала. А помощь предложила, потому что жалко ребенка-то.
- С чего это вдруг у тебя жалостливость проснулась?
- Детей люблю.
- Ну-ну, - фыркнул Пафнутий.
- Ты сам знаешь – постороннему человеку в нашем лесу без помощи нельзя. Или навки съедят, или русалки защекочут. А если вдруг костерок вздумает разжечь, леший голову оторвет.
- Хорошо. И что же ты собираешься делать?
- Зеркало для него зачарую. Возлюбленная Никиты хочет видеть себя в нем такой, какая она есть? Я ей это организую. Пусть посмотрит на свое настоящее, внутреннее лицо.
- Оно может ей не понравиться, - заметил Пафнутий.
– На это и расчет, - улыбнулась я. - Если девица душой хороша так же, как и телом, пусть любуется на здоровье. А если спесивая гордячка, будет ей наука.
- Она тогда на Никитку обозлится. Решит, что он захотел над нею посмеяться.
- Никита ее истинный лик в зеркале тоже увидит. И пусть думает – надо ему такое счастье или нет.
Пафнутий покачал головой.
- Ночью колдовать будешь?
- Как только парень заснет, так чары и наложу. Зеркал-то у нас в доме хватает.
- Ну и работай. А я спать пойду.
- Погоди, - улыбнулась я. – А кто зеркало в чащу отнесет?
- В какую еще чащу? – вытаращил глаза мой помощник. – Зачем?
- Что значит – зачем? Никита же герой, а просто получить волшебный артефакт из рук лесной отшельницы будет совсем не героично. Он сюда неделю шел, так пусть еще немного по лесу побегает - днем, когда птицы поют, а нежить спит. Поэтому ты, Пафнуша, отнесешь зеркало в лес, положишь в дупло или на какой-нибудь пень, а завтра мы нашему гостю направление укажем. Главное, не забудь куда его спрятал.
- Да что ж я, совсем дурной что ли? – проворчал Пафнутий. – Эх, эксплуатируешь ты меня, как хочешь. В такую темень хороший хозяин собаку из дома не выгонит!..
- Ты не собака.
- То-то и оно…
ГЛАВА 2
В чащу за волшебным зеркалом Никита отправился с первыми лучами солнца. Провожала я его одна – Пафнутий, вернувшийся вчера из своего секретного похода, объявил, что прогулка по ночному лесу его здорово утомила, а потому спать он намеревается до полудня.
Выпив на завтрак большую кружку молока, гость откланялся, а я приступила к домашним делам.
Прежде всего, отправилась в птичник и выпустила на волю своих гусей. Их вожак – самый крупный и длинноносый тут же притопал ко мне и доверчиво заглянул в глаза.
- Сегодня можете порезвиться, - сказала, ласково почесав его серую голову. – Срочных дел пока нет, так что можете быть свободны. Но к закату возвращайтесь домой.