Гарри смутился, услышав такие утверждения. Он помнил слова покойного профессора Снейпа, о силе воздействия с помощью подобной магии. Ею могли овладеть лишь сильные, выдающиеся волшебники, которым дана власть контролировать свои чувства и прятать мысли за туманом лжи в случае необходимости. Очень часто способности к легилименции передавались по линии рода. Для избранного ситуация была несколько иной. Даже избавившись от осколка души Риддла, внутри него сохранились частицы его способностей или точнее предрасположенностей к данному искусству.
«Разве подобная практика не подходит идеально для тех, кто работает под прикрытием? Или находится среди врагов?»
— Вынужден с вами не согласиться, профессор. Ментальные науки во многом полезны и необходимы, если кто-то решил скрыть правду. — молодой человек знал, что Долиш не являлся легилиментом, но он умело сканировал каждое движение и изменение в мимике соперника, а так же обладал феноменальной скоростью реакции. Известный мракоборец очень быстро менял одно боевое заклинание на другое, участвуя в поиске приспешников темного Лорда и тех, кто одобрял политику террора. — Я проходил тестирование после сдачи СОВ и данный вид навыков был для меня рекомендован…
— Я в курсе, что вас обучал Северус Снейп, который был опытным окклюментом, но времена изменились, как и законы. — здоровый глаз мужчины моргнул, а прямой шрам на лбу слегка покраснел. — Ведь вы победили главную угрозу для всех нас, а значит использовать методы Пожирателей Смерти уже не потребуется.
— Я не понимаю, сер. Ментальная магия не может быть запрещена Авроратом или Министерством, это же противоречит свободе и выбору волшебников. — Гарри не сдержался, высказывая свои сомнения и подозрения в отношении слов профессора.
— Свобода имеет слишком разностороннее понятие, мистер Поттер. Там, где ее слишком много, почти всегда происходит хаос и нарушение порядка. — Долиш постучал кончиком палочки по ладони, убирая свой взгляд от гриффиндорца. — А задача действующей власти уничтожить на корню любые, даже самые призрачные намеки на анархию.
«Ну это уже просто пиздец!»
Гарри не мог больше говорить о таком. Его ввели в настоящий шок не только речи, но и действия человека, выступавшего за использование таких методов. Возникло ощущение, что они вовсе не остановили войну, а просто переступили некий круг ее развития. Раньше все было открыто: имена, принадлежность, магия в конце концов. А теперь все расползалось непонятными, изворотливыми потоками давления. Морально тяжелого и еще больше пугающего, чем зеленая молния непростительного заклинания.
— Еще раз извиняюсь, профессор, но мне нужно идти в больничное крыло к другу. — молодой человек поднялся со стула и широкими шагами сократил расстояние до двери помещения.
— Мистер Поттер. — позвал его мужчина, когда он уже собирался уходить. — Я так же ознакомился со списком литературы, которую лично вы просматриваете в библиотеке, там указано расширенное издание «Основ окклюменции и тайн реминисценции»— Долиш слишком резко повернул голову в его сторону, а палочку опустил, как плеть со свистом в воздухе. — Данная книга находится в запретной секции, попрошу вас ее вернуть, так как вы временно лишаетесь доступа к ней.
Парень не стал ничего говорить, но внутри него просто кипел гнев и ярость. Хотелось взорвать здесь все к чертовой матери и скорее получить диплом.
«Как он вообще смеет?!»
У простого профессора ЗОТИ не могло быть столько власти. Он даже не являлся деканом. Вместо того,чтобы пойти к Рону для выяснения деталей происшествия, Гарри решил проверить все лично, а потом встретиться с директором Макгонагалл. Сжав руку в кулак, молодой человек закрыл за собой дверь и направился в библиотеку. Наверняка Долиш следил за ним и не только. Возможно он интересовался всей троицей. Еще не хватало вернуться во времена противной Долорес Амбридж, когда приходилось скрываться от «инспекционного дозора».
Он слишком быстро шел, оставляя за собой шлейф легкого аромата парфюма и прохладного ветерка. Поттеру хотелось оказаться где-то далеко, на огромной высоте и спокойно смотреть вниз на горы и бесконечный лес. В полном одиночестве, без навалившихся проблем и докучающего внимания.
Гриффиндорец вспомнил о пачке сигарет, которую так и не выкинул, когда бросал курить. Джинни настойчиво пилила ему мозги про вред и дурной запах, нахваливая нюхательный табак Артура Уизли.
Идея затянуться отравляющим дымом показалась ему как никогда правильной. Молодой человек успел подняться на четвертый этаж, где большую часть пространства занимал любимый мир Гермионы: книги, древние рукописи и тишина.
«Отлично!»
— Добрый день, миссис Пинс. — Гарри обратился к неизменному хранителю спокойствия в стенах библиотеки. Пожилая женщина медленно подняла свою седую голову и улыбнулась гриффиндорцу. Поттер знал, что являлся ее «любимчиком», особенно после победы над Волдемортом, поэтому решил этим воспользоваться. — Профессор Долиш сообщил мне о запрете на посещение запретной секции, подскажите могу ли я вернуть книгу завтра?
— Мистер Поттер, вы можете вернуть ее в любое время, — она всегда была немногословна, потому приходилось выпытывать информацию.
— Да, но как же тогда запрет? — спросил парень посылая женщине свою самую очаровательную улыбку.
— Профессор приходил ко мне и интересовался данными из журнала, где я отмечаю название книги и имя ученика, который ее взял. Он предупредил меня о скором закрытии запретной секции, на что получил мое возражение, ведь подобный указ может отдать только Попечительский совет и директор Хогвартса. — ее ровный тон голоса и четкое произношение каждого слова, заставили Гарри несколько раз покивать головой в согласии с ее строгостью.
— Благодарю вас, — он направился в самый конец, где находилось два отдела. Один был вечно пустующим и использовался только влюбленными парочками, как место «быстрых утех». Там располагалась магическая проза, которую многие, кроме Гермионы, считали смертельно скучной.
А вот другой отдел был защищен невидимыми линиями защиты, которые сразу проявлялись, если самонадеянный ученик решит взять что-то из запретной литературы без специального допуска. И как раз там его ждал сюрприз.
Панси Паркинсон встала как вкопанная, прижимая к груди два учебника. Девушка с удивлением смотрела на него, перестав дышать, а в глазах стало больше коричневого.
«Что она здесь делает, ведь у нее нет разрешения?»
Он приготовился, к очередному мату и шипению с ее стороны, но вместо этого слизеринка просто стояла на своем месте. Одна, без подруг и свидетелей.
Пожалуй самым правильным и одновременно жестоким было решение Попечительского совета запретить детям Пожирателей Смерти брать литературу из этого отдела, тем самым лишая их доступа ко многим знаниям в темно-магических искусствах. Такая практика тормозила развитие их способностей, не давая реализовать себя в качестве черных колдунов и ведьм.
Поттер молча подошел к девушке, словно его потянуло к ней веревками, да так сильно, что пальцы заломило от жестокого требования скорее прикоснуться к ней.
«Это вообще не похоже на амортенцию, черт подери!»
Гриффиндорец видел, что она так же находилась под воздействием необъяснимого притяжения. Губы приоткрыты, на лице легкий румянец, а грудь слишком часто поднималась. Во рту парня образовалось слишком много слюны, когда он точно вспомнил ощущения мягкости и тепла ее тела. Ему до одурения захотелось «по-колдовать» над этими прекрасными полушариями, используя свой рот, язык и зубы с руками. Чтобы она измучилась от сладкой муки, когда будет беспомощно скулить…